Полет тапка над Зулкибаром

Я перенесла принца из темницы и назад вернулась. Когда уходила, Терин вырубился, а сейчас уже песни вовсю орал. Какое счастье, что руна молчания еще работает, а то вот бы весело было, если бы его в таком виде стража обнаружила. Представляю картину маслом — лежит такой весь из себя страдалец и похабные песни орет. А песенка и правда неприличная, про стрекозу которая всем подряд давала, а как замуж собралась так и облом случился — у стрекозки сифилис… Ну что с него взять-то, с венеролога этого дипломированного? Или что в этом мире выдается по окончании обучения?

— Хоть бы приятное что-нибудь спел, романтическое, — предложила я, обновляя руну молчания.

— Дульсинея, не покидай меня!

— Да здесь я… пока здесь.

— Я тебя люблю, а ты дразнишь меня и ругаешься. Все время ругаешься. Дуся, тебе это не идет, я же говорил.

Мне, конечно, приятно до одури, что он меня любит, но по пьяни не считается. Я таких пьяных признаний уже наслушалась за свою жизнь по самое не хочу, так что не впечатлилась.

— Дуся!

Это он уже громко так, практически командирским голосом, выкрикнул.

— Ну что ты орешь?

— Полежи со мной, моя прекрасная Дульсинея.

Ну, если он так ставит вопрос, конечно полежу. Я прилегла рядом, он даже порывался руками шевелить, только я ему не дала, пригрозила, что уйду, если будет лапы распускать, и сама его погладила немножко, везде, где наглости хватило. А ему только этого и надо, лежит, морда пьяная, а по губам улыбка довольная блуждает.

— Дуся, ты меня любишь?

— Конечно, нет, — заверила я и предупредила, — сейчас тебе будет очень плохо.

— Мне не может быть плохо, когда ты рядом.

— Ага, помечтай.

Жалко мне было его, но делать нечего, придется так жестоко поступить, потому что времени много уже прошло. Вдруг его проверить захотят, а тут картина маслом — принцева невеста рядом с магом на полу валяется, а маг пьяный в дрова.

Начертила я руну отрезвления и приготовилась, если что Терину рот заткнуть. Вдруг от боли заорет. Нет, не заорал, только вздохнул судорожно и говорит:

— Спасибо, Дульсинея. Мне не привиделось, здесь Вальдор был?

— Да, был. Или ты думаешь, я сама тебя так качественно полечила? Я не умею, а его учили этому.

— Да, он должен иметь разные навыки. — Терин задумался и добавил, — хотя бы примитивные.

— Ты как себя чувствуешь?

— Лучше.

— Правда?

— Да, правда. Спасибо.

— Помнишь, что тут по пьяни говорил?

— Что говорил, не помню, — вот по лицу вижу, что врет! — Помню, что вроде бы Вальдор здесь был и ты на мне сидела. Любишь ты, Дуся, быть сверху.

— Сейчас дошутишься у меня, как дам тапком по морде, не посмотрю что раненый, — пригрозила я.

— Вот и правильно, Дуся, бери тапок. Будешь мне ткани сращивать.

— Что? — я даже лоб его потрогала, мож температура у него и бред он сейчас несет?

— Это как это ткани сращивать? Какие ткани?

— Дуся, я не в больничной палате, — зачем-то напомнил этот маг недобитый, будто я этого и так не знаю.

— Ну и что дальше-то?

— Жених Ваш, Дульсинея, меня порезал, чтобы кости на место поставить. Как вы думаете, что в таких случаях дальше происходит?

— Ну, гипс, наверно, накладывают, — растерянно отвечаю я, — тебя перебинтовать что ли?

— Дуся, — ехидно так проворковал Терин, — а что по-Вашему подумает охрана, когда увидит мои перебинтованные руки? Наверно, они решат, что кто-то устроил мне несанкционированное лечение, да, Дуся?

— Так, ну-ка кончай прикалываться и "выкать", ты, сволочь недолеченная! Трудно, что ли простым языком объяснить, чего ты от меня хочешь?

— Чтобы ты своей магией ускорила сращивание костей и заживила порезы. Судя по ощущениям, Вальдор твой меня как не знаю кого искромсал.

— Спасибо бы сказал, что мы вообще с тобой возимся, засранец ты неблагодарный.

Я обиделась и даже чуть было не плюнула на это дело и не убралась восвояси безвозвратно. Тут смотрю, Терин бледный, даже губы посинели как-то страшненько. Ох, ты ж блин, да ему же больно! Он от боли такой капризный и ехидный весь из себя сделался.

Я быстренько руну врачевания сотворила и присела рядом с магом. Вот же задница вся из себя гордая. Мог бы и напомнить, что можно эту руну использовать. Я ж неопытная еще, я просто забыла, что так можно сделать. Но я ему не стала об этом говорить, а попросила объяснить, что я должна делать, чтобы ускорить ему сращивание костей.

— Сначала заживи раны, — подсказал Терин.

Получив хоть слабенькую, но все ж анестезию, маг подобрел и больше не вредничал. Объяснил мне, что я делать должна. Ну, я и давай тапком махать. Странно так было наблюдать, как порезы прямо у меня на глазах затянулись и исчезли, даже шрамов не осталось.

— Хорошая работа, — похвалил Терин, — а теперь костями займись. Принцип тот же.

— Угу, — буркнула я и занялась. Со всей своей дусинской дури занялась. Даже не заметила, когда в глазах белые мухи заплясали, и захотелось прилечь и больше никогда не вставать.

— Дуся, остановись!

Голос Терина как сквозь вату пробивается. Ага, остановлюсь… да я собственно стою… то есть лежу. Вот тут рядышком с брюнетом моей мечты, легла и лежу. Судя по ощущениям, совершенно мертвая.