Полет тапка над Зулкибаром

— Ну что ты, — спрашиваю, — так на меня смотришь? Да, мне нужно будет разрезать ему руку. Удивительно, да? Я, знаете ли, не маг, сквозь ткани видеть не умею. Найдешь мне огонь, нет?

— Это ты типа лезвие дезинфицировать собрался?

Какая у меня невеста сообразительная.

— Да, — говорю, — ты права.

— Ну, так вот, водкой и продезинфицируй.

Хороший совет… для человека из другого мира.

— Дуся, это гномья водка, — терпеливо напоминаю я, — она сталь разъедает.

Глаза у Дуси становятся квадратными.

— Ты! — верещит, правда тут же поправляется. — Мы… мы Терина отравили, получается?

— Пить ее можно, но сталь она разъедает.

У меня столько терпения, что сам себя боюсь. Бросаю на невесту грозный взгляд. Срабатывает. Она шмыгает носом и исчезает.

— Дульсинея, — шепчет маг.

Могу в ответ только угрюмо брякнуть:

— Нет ее.

— Почему ты от меня сбежала?

— Я ее за огнем послал.

— Я ведь так желал тебя…

Я забываю, как дышать. Так может, моя давняя шутка про некроманта нашего не так уж была далека от истины? Но решаю уточнить, на всякий случай.

— Э… кого?

— Тебя.

Обескураживающий ответ.

— Тебя, моя разноглазая предметница.

Как хорошо! Не хватало мне еще быть объектом вожделения всяких магов с узурпаторскими наклонностями. М-да, я так понимаю, водка начала действовать. И где же эта разноглазая предметница?

Дуся

Я вернулась в свои покои и огляделась. Так, дрова из камина — это как-то несерьезно, там щепочки какие-то и вообще больше угля, чем дров. Лампочка, похожая на керосинку моего родного мира, тоже не то, на ней особо ничего не накалишь. Высунулась я в коридор, огляделась, вроде пусто. Схватила со стены факел, развернулась, чтобы к себе обратно бежать, и попала в объятия, не знаю даже кого.

— Вот я тебя щас факелом по морде приласкаю, будешь знать, как невесту наследника лапать! — рявкнула я.

Меня поспешно отпустили. Вот даже не знаю, и правда лапали меня или я случайно с кем-то столкнулась из-за того, что резко обернулась, и бедняга просто не успел смыться с траектории моего движения? А впрочем, какая разница?

Вернулась я в свою комнатушку и быстренько назад в темницу переместилась. А там Вальдор от смеха разве что по полу не катается.

— Ну и что смешного? Радуешься, что враг повержен и страдает, да?

— Дуся, ты же знаешь что это не так!

Кажется, принц даже немного обиделся на меня.

— Я пошутила, — буркнула я и сунула ему факел. — Вот, я огонь принесла, накаливай свой нож, хирург хренов.

Я отошла поближе к Терину, смотрю он, лежит, в потолок глядит, а глаза пьяные-пьяные. Как говорится, готовенький в дрова. Это хорошо — значит не больно ему будет. Я для усиления анестезии еще и руну врачевания над ним изобразила. Два раза.

— Еще раз, — потребовал Терин.

— Понравилось что ли? — посмеиваясь поинтересовалась я, но руну начертила. Мне не жалко.

— Он же меня резать будет, — на редкость рассудительно для пьяного, изрек некромант, — тройная руна врачевания любое кровотечение останавливает на три часа.

— Вот и хорошо. А ты давай-ка еще выпей, а то что-то слишком хорошо соображаешь, — пробормотала я.

Терин поморщился, но возражать не стал, послушно выпил, закашлялся, глаза закрыл и затих. Уснул что ли? Хорошо если так. Я устроилась рядом с ним поудобнее, хотела ему волосы поправить, уже даже руку протянула, но тут он глаза открыл. Посмотрел на меня, ухмыльнулся так нехорошо, и заявил:

— Что, чмо, растудыть тебя в качель, радуешься, что я в таком состоянии?

Вот так номер! Нет, мне конечно даже где-то приятно, что он от меня слов всяких разных нахватался, но за что он меня так приласкал?

— Ты чего это, Терин, в глаз захотел что ли? — осторожно поинтересовалась я.

— Ты этого хотел? В жабу надо было тебя превратить. В мерзкую жабу. Мыши, они… хорошие…

— Так это ты не обо мне, — поняла я и заулыбалась.

А вот Вальдор помрачнел. Ну, да это неприятно — о себе всякие гадости слушать. Да и к тому же, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме, вот сейчас послушает принц, какого Терин о нем мнения и откажется помогать.

— Выпей-ка ты еще, — решила я и влила в Терина остатки водки. Выпил и даже не поморщился.

— Спасибо, Дульсинея, ты настоящий друг. А этот… Вальдор, ты…Ты все время надо мной смеешься. Даже, когда тебе страшно. Не спорь, я чувствую. Ненавижу тебя, ненавидел, и… уважаю. Но ты… Ты… Я думал, что ты… а ты… Я не смог, а ведь хотел…

— Что-то разговорился ты, Теринчик, — перебила я, не дослушав, что именно он такое хотел сотворить с принцем.

Вот сейчас еще что-нибудь ляпнет, и Вальдор точно пошлет нас куда подальше, обидится. Принц все-таки, сволочь высокомерная и так далее.

А он смотрю, ничего, ухмыляется и со всеми потрохами мага сдает:

— Ты пока за огнем ходила, он тут тебя желал, о разноглазая предметница… ха-ха!

— Чего ржешь? Смешно, что меня желают? — обиделась я. — Вот сейчас огребешь по морде, сразу проникнешься, мышь ты недобитая.

Вальдор