Полет черного орла

— Нет, не спрашивала.

— Почему?

— Разве ты сказал бы мне правду?

Роберт вздохнул, все еще опасаясь открыть душу.

— Представляешь ли ты, насколько ты мне дорога? Пытаясь сбросить тяжесть, давящую ей грудь, Дженн снова протянула руку и на этот раз коснулась Роберта. Теперь он не отстранился. Последовавшее молчание нарушали лишь долетающие из-за двери еле слышные звуки. Наконец Роберт заговорил снова:

— Знаешь, если бы Ключ не сказал, что нас связывают Узы, я нашел бы способ уломать твоего отца. Много лет назад я уговорил бы его дать согласие на наш брак.

— Это было бы нелегкой задачей — он ведь презирал тебя.

— А теперь ты принадлежишь Ключу. Более того, он говорит, что Ключ — ты. Думаю, ему это всегда было известно.

— Каким образом?

В тихом смехе Роберта прозвучала горечь.

— Скорее всего так говорится в пророчестве. До вчерашнего дня я не понимал… Наверное, подсознательно я надеялся, что ничего подобного там нет, так что старался не задумываться… Да, что Ключ сделал с нами?

— Я не уверена… Что-то, что не даст нам стареть, что сохранит нас. Он не желает сообщить мне больше. Надо сказать, процесс болезненный.

— Да. — Роберт умолк, и Дженн снова открыла глаза, надеясь, что, может быть, ей удастся его разглядеть. — Знала бы ты, как я ненавижу Ключ за то, что он распоряжается моей жизнью! — наконец снова заговорил Роберт. — Мне следовало догадаться, что случится, если я стану ему противиться.

— Роберт, ты не должен себя винить! Тебе ведь было всего девять. Ты не мог заглянуть в будущее.

— Я и в самом деле Враг, Дженн. Ты должна примириться с этим, как примирился я: я вижу, чем стал, и не слишком себе нравлюсь. Финлей… — Роберт снова оборвал себя. Воцарилось молчание, полное сожалений, тяжелое и непреодолимое. Где-то в глубине души Дженн чувствовала присутствие Ключа, ожидающего, когда она обратит на него внимание. Дженн не пожелала его замечать. Роберт шумно выдохнул воздух. — Ах, Дженни, что за путь я прошел! Иногда я думаю, что самая моя большая ошибка была в том, что я поверил: нас соединяют только Узы. Ты всегда знала правду, а я отказывался ее видеть.

— Ну, нельзя же рассчитывать, что ты окажешься силен во всем, — ответила Дженн, пытаясь придать разговору шутливую нотку. Хоть она и оставалась слепа, колдовским зрением она видела демона — клубок тьмы в душе Роберта, похожий на сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться. Знает ли Роберт, какова его природа? Понимает ли, что его борьба с судьбой лишь питает демона, дает ему могущество, лишает самого Роберта силы сопротивляться? Уже не раз Роберт терял власть над собой: в Элайте демон настолько управлял им, что заставил прибегнуть к Слову Разрушения.

Нет, ничего этого Роберт не понимает, — здесь и скрывается причина того, что демон процветает. Ах, в конце концов, несмотря на всю силу и несгибаемую решимость Роберта, демон убьет его!

Что может она сказать? В мире не существует силы, которая бы обратила взгляд Роберта внутрь, которая позволила бы ему увидеть то, что там скрывается. Дженн всегда знала, что уничтожить демона Роберт должен сам.

Роберт прижал ладонь Дженн к своей щеке, потом поцеловал ее пальцы.

— Ты ведь понимаешь, что для нас это — конец? Дженн сглотнула. Неужели нужно продолжать? — Да.

— Мои чувства к тебе никогда не переменятся, но… — Роберт снова умолк, и Дженн могла теперь слышать только его дыхание, неровное, тяжелое. Рука Роберта стиснула ее пальцы, Дженн чувствовала охватившее его напряжение. — Но я больше не могу тебе доверять.

Дженн сделала быстрый вдох и задержала воздух — она не могла позволить себе расплакаться. Впрочем, Роберт и не дал ей ничего сказать — он обнял ее и поцеловал в лоб, как если бы прощался с навсегда утраченной возлюбленной. В следующее мгновение он выпустил ее руку и поднялся. Дженн услышала, как он направился к двери.

Нужно задержать его! Не позволить уйти…

— Роберт! — Да?

Сказать что-нибудь… все равно что. Не позволить ему уйти — уйти так.

— Я буду рядом, обещаю.

— Нет. Ты никогда больше не сможешь покинуть Анклав, а я никогда сюда не вернусь.

Он открыл дверь, но Дженн снова остановила его, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучал страх:

— Роберт, ты выполнишь мою просьбу?

— Какую?

— Передай Финлею, что я не знаю, где находится Калике. Ключ не желает мне этого говорить.

— Почему?

— Не знаю.

— Боюсь, тебе придется сказать об этом Финлею самой. Похоже, я окончательно сжег все мосты между нами.

Снова повисла тишина, и Дженн ничего больше не смогла придумать. Скрипнула дверь.

— Прощай, Дженни.

С этими словами он ушел. Окружившая Дженн пустота стала полной.

«Не переживай так, малышка. Ты не одинока. Мы с тобой».

Дженн скорчилась на постели и закрыла лицо руками.

«Ох, пожалуйста, — только замолчи!»

По небу скользили низкие облака, часто скрывая его глубокую синеву и бросая тени на горные склоны. Там, куда падали солнечные лучи, трава зеленела и казалась почти теплой. Все остальное было серым, холодным, враждебным.