Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

КГБ сделал перерыв. Для того, чтобы гарантировать получение Поповым новых инструкций перед отъездом из Москвы — в случае, если он не потребует второй мгновенной встречи, — ЦРУ подготовил для него зашифрованное послание в Калинин. Но произошла путаница, и послание было отправлено, хотя Попов запросил личную встречу[687]. Письмо было перехвачено, сфотографировано, вновь положено в конверт и отправлено почтой. И конечно же, расшифровано. Поскольку речь в нем шла о радиосвязи, новых зарубежных адресах и дополнительные вопросы к информации Попова о советских ядерных подводных лодках, оно полностью подтверждало связь Попова с ЦРУ. То, что Попову удалось добыть важную информацию о подводных лодках у ничего не подозревавших подводников, доказывало одно — Попов продолжал представлять собой серьезную угрозу. Руководство КГБ и ГРУ решило арестовать его во время его следующего приезда в Москву[688].

Вечером 18 февраля Звезденков находился в клубе КГБ, когда офицер срывающимся голосом доложил, что начальник управления наружного наблюдения хочет немедленно поговорить с ним. Дело было в том, что Попов встретился со своей любовницей в Серебряном Бору, в зоне отдыха в северной части Москвы, затем будучи застигнутым ее мужем, стремительно бежал — и агенты его потеряли. Естественно, его вскоре вновь обнаружили, однако этот инцидент убедил КГБ, что не стоит рисковать и давать Попову возможность сбежать на Запад. В ту же ночь его арестовали, а дом обыскали. КГБ обнаружил шпионскую технику и письмо, которое Попов собирался передать во время следующей встречи в Москве агенту ЦРУ. Его отвезли в Лефортово и приступили к допросам[689].

На третью короткую встречу Попов явился 18 марта в форме полковника транспортных войск, передал, как обычно, послание, где было сказано, что его перевели в транспортные войска и он отправляется в Свердловск, а также то, что он не сможет воспользоваться данным ему на последней встрече адресом в Берлине и просит московский адрес. Он также передал кое-какую военную информацию, но несопоставимую по значимости с его обычным уровнем. Не считая странной информации, в московском письме и в письме из Свердловска на берлинский адрес были другие сигналы опасности, вызывавшие подозрение, что он работает под контролем. Записи в записной книжке шли от первой страницы и дальше, тогда как обычно Попов заполнял записную книжку с конца. И послание не было пронумеровано, в отличие от предыдущих[690].

Подозрения оказались не напрасными. Едва начались допросы, как Попов во всем признался, однако настаивал на том, что действовал по принуждению и почти не был связан с американцами. КГБ в то же время стояло перед необходимостью выручать тех нелегалов ГРУ, кто продолжал находиться за рубежом под чужими фамилиями. Так как Попов производил впечатление человека податливого, то решили продолжать работать с ним как с агентом-двойником еще несколько месяцев, необходимых, чтобы вывезти нелегалов ГРУ в СССР. Попов, по-видимому, поверил, что, помогая КГБ, сможет облегчить себе наказание.' По крайней мере, Звезденков полагал: сигнала американцам, что работает под контролем, он не даст. Предложение было одобрено, но это означало разрешить Попову встретиться в Москве со связником ЦРУ. Чтобы по возможности сократить число этих встреч, Попов был якобы отправлен служить в Алапаевск, что в Свердловской области. Условия его содержания были вполне приличными — он не должен был выглядеть как заключенный. И хотя его первый контакт с агентом ЦРУ состоялся 18 марта под пристальным, но скрытым наблюдением, все же он был рискован. Звезденков вздохнул с облегчением, когда все прошло нормально.

Вторая встреча с агентом ЦРУ состоялась в Москве 23 июля: Попов получил подробный запрос ЦРУ о ракетных стартовых комплексах. (Очевидно, офицеры КГБ, определившие Попова на Урал, не знали о строительстве там ракетных стартовых комплексов, а аналитики ЦРУ ухватились за эту неожиданную возможность)[691]. 18 сентября Попов получил новые инструкции от ЦРУ о связи в Москве в 107-м автобусе. Однако к этому времени КГБ убедился в безопасности нелегалов ГРУ, так что было принято решение прекратить игру на следующей встрече в октябре[692].