Покушение в Варшаве

– Предпочел бы пить.

Только тут юноша заметил, что рубашка шпиона порвана, в грязи с кровью, а глаз заплыл.

– В кабаке подрались? – Жорж подхватил полковника под мышки и отвел к кровати, по дороге разглядывая разбитые губы, рассеченную бровь и довольно-таки широкий, хотя не опасный, рубец на голове, из-за которого бараньи волосы Александера взмокли от крови, слипшись коркой.

Джеймс рассказал бы, что случилось, если бы губы слушались.

Юноша посадил полковника на кровать, стал помогать стягивать одежду, как вдруг увидел небольшой нож, выпавший из распоротого сюртука. Белье тоже оказалось в крови, но рассеченная кожа не представляла никакой опасности.

– На вас напали?

Вместо ответа Джеймс знаками потребовал пить, а потом распорядился:

– Перевяжите мне голову, чистое льняное полотенце в сундуке. Теперь помогите лечь и дайте подумать.

У Жоржа даже не возникло желания ослушаться.

– Вас хотели убить? – сделал он неправильное предположение.

– Нет, напугать, – раздражение полковника не имело границ. – Когда хотят убить, убивают. А не устраивают театр.

Он сам не знал, чему приписать произошедшее? Желанию русской полиции выдавить нежелательного англичанина из Москвы? Или помешательству сэра Кеннеди на молчании? Обе версии были озвучены Жоржу, как только голова перестала тянуть к подушке.

– Надо поискать тот дом, – предложил молодой человек.

– Бесполезно, там уже никого нет, – оборвал Джеймс. – Я знаю такие квартиры-призраки. Скорее всего, особняк нежилой и только ночью выглядел пристойно. Мы найдем паутину и мышей по углам.

– Но вы видели мебель?

– Ее увезли. Люди ушли еще раньше. Теперь и армянку, и старуху, и этого бугая ищи-свищи. Важнее понять, чье приказание они выполняли. Склоняюсь в пользу вашего генерал-губернатора: слишком все топорно.

«Если так топорно, зачем было покупаться», – подумал Жорж. Но вслух сказал:

– У меня есть рекомендательное письмо к нему. Я просто до сих пор не прибегал. Завтра бал для персов в Благородном собрании. Его дает на свои средства графиня Толстая. Если ваш шрам на голове не будет сильно болеть…

– Лицо запудрим, – оживился Джеймс. – Рубец почти затянулся. Главное – прочесать волосы так, чтобы он опять не вскрылся. Понадобится порядком воды. Будете осторожно лить мне на голову.

– Проще сходить в баню, – сообщил молодой человек. – Там отмыть вашу шапку – пара пустяков.

Джеймс надулся. Он не одобрял бань. Один разврат. Мужчины и женщины в общем помещении. Вдруг его сдержанность подведет?

– Вас все равно мыть после случившегося, – пожал плечами Жорж, понимавший колебания шпиона. – Будете прикрываться шайкой.

Александер что-то промычал.

– Неужели в Персии вы не любили бань?

– Сравнили! – фыркнул полковник. – В Персии все настолько благопристойно, что даже если вы закажете девочку или мальчика…

– Слышать не хочу, – отрезал Жорж. – У нас ничего, кроме таза горячей воды, не заказывают. Ну, веник можно.

Делать нечего, пошли в баню. На берег Москвы-реки, опять же в виду Кремля, только с другой стороны, где деревня деревней. Ивняк и осока.

Вопреки ожиданию, мужчины и бабы парились раздельно. А в реке, куда все выскакивали из парилки, между ними были проложены жердочки, выгораживая небольшую акваторию. Правда, сие была дань европейским пристрастиям, которые никто не разделял и не одобрял. Посетители подныривали под них, разыскивая друг друга, или подходили к разделительной орясине, чтобы поболтать.

Между парилками тоже была дверь, но семьи, мывшие детей, благополучно соединялись на одной или на другой половине.

«Нравы золотого века», – констатировал Джеймс. Надо отдать Жоржу должное. Ни на кого не глядя, он закупил сразу три шайки воды и принялся отпаривать приятеля. Сверху на голову полковника лилась струя, а он из последних сил старался разлепить пряди. Вдруг через текущую преграду англичанин заметил стройные ножки на мокром полу. Они двигались знакомым, семенящим шажком. Александер вынырнул из-под струи. Протер глаза и уставился на девицу. Это была вчерашняя пери, только без модного туалета, прически и ужимок благородной барышни.

Красавица пришла покупать у банщика еще таз кипятка, ибо на женской половине вода кончилась.

– Осторожно, не обварись, – говорил ей голый детина, наполняя деревянную бадейку.

– Она! – выдохнул Джеймс. – Армянка.

– Ну, насчет армян не знаю, – сообщил Жорж. – На мой вкус, цыганочка. Впрочем, кто тут разберет. Перехватить ее, пока она с шайкой, не удастся.

Заставив приятеля снова наклонить голову под струю, чтобы не быть узнанными, юноша сам пронаблюдал, куда пойдет красавица. Последняя без заминки, явно не замечая слежки, вильнула бедрами мимо них и углубилась на женскую половину. Но исчезнуть ей Жорж не дал.

– Пошли, – скомандовал он.

Двое голых молодых мужчин, один со следами недавней драки, вторглись в дамский сруб. От них шарахались, ибо вид Александера и правда был ужасен. Найдя глазами пери, примостившуюся на лавке и ковшом смешивавшую воду, он пошел к ней и, грозно наклонившись, вопросил:

– Узнаешь меня?

Девица было дернулась, но Жорж преградил ей путь.