Похищение Муссолини

– Какого черта вы здесь, ротмистр? Уж эту-то рулетку я бы докрутил сам.

– Похоже, вы недовольны, что оставил именно вас.

– Что вы, ротмистр, – насмешливо ответил Власевич. – Как графиня-девственница после первого бала.

По красновато-лиловому лицу его стекали струйки воды, напоминавшие потоки слез.

– Ну и прелестно!

– Погоня! – вклинился в их разговор голос Иволгина, все еще пребывавшего где-то за кустами. – Они рядом. За изгибом, – негромко объяснил штабс-капитан.

Курбатов и Власевич на несколько мгновений приумолкли. Красноармейцы уже были по эту сторону скалы и приближались к изгибу тропы.

– Сколько их там, подпоручик? – негромко спросил Курбатов.

– Человек шесть.

– Всем скрыться. Подпоручик, – вон за тот каменистый гребень, – едва слышно распоряжался Курбатов, показывая Власевичу на видневшийся неподалеку каменный шрам. – И дайте красным втянуться в коридор.

– Это и архангелу Михаилу понятно, – проворчал Власевич и, подхватившись, начал отходить, перебегая от куста к кусту.

Первыми появились двое красноармейцев. Они медленно, без конца оступаясь на каменистых россыпях, подкрадывались к речушке, держась по обе стороны тропы. Потеряв «контрабандистов» из виду, солдаты заметно нервничали.

«А ведь, знай они, что имеют дело с диверсантами, наверняка не решились бы столь упорно и долго преследовать их, – хладнокровно прикинул Курбатов, с интересом рассматривая щупловатых низкорослых бойцов. – Эти явно не из пограничной стражи. Разве что отряд прикрытия».

Разведчики преодолели речушку и остановились на том же месте, где несколько минут назад устроил себе водопой подпоручик Власевич. Они внимательно осмотрели кустарник вдоль тропы, но ничего подозрительного так и не заметили. Пока разведчики по очереди наслаждались прохладой горных родников, подошли еще трое.

– Дак ушли они, старшина, – довольно громко, хотя и не совсем уверенно, доложил один из разведчиков.

– Черти б их носили! В поселке или в городе ими займется милиция. Тем более, что одного мы все же подстрелили.

– Но они где-то здесь, неподалеку, – вмешался в разговор кто-то третий. – И что-то не похожи они на контрабандистов. Форма-то красноармейская.

– А в прошлый раз, на том контрабандисте, что с зельем шел, какая была, японская, что ли?

«Хотя бы никто не выдал себя», – подумал Курбатов, прислушиваясь к перепалке преследователей. В левой руке он сжимал пистолет, в правой кинжал, но действовать нужно было наверняка.

– Где надо, разберутся.

– Разбираться сначала будут с нами, – проворчал старшина, Курбатов уже узнавал его по голосу – низкому, нахраписто-хамовитому. – Что упустили. А где это Бураков? Эй, сержант!

– Да вон он, – ответил через несколько секунд один из солдат.

Ротмистр не видел Буракова, но догадывался, что тот, очевидно, показался из-за изгиба тропы.

– Войлоков, идешь первым, – распорядился тем временем старшина. – И смотреть в оба, в оба!

– Да ушли они. Дураки, что ли, тащиться по тропе? Не уложили бы овчарку – мы бы сейчас по следу.

– Все равно смотреть!

– Возвращаться надо, старшина, вот что я скажу, – ожил чей-то бас.

– Будто не знаешь, Бураков, что тропа выводит на дорогу. По ней и будем добираться назад, как Бог и устав повелят.

«Возвращаться изволите, господа? – внутренне вскипел Курбатов, терпеливо выслушав всю эту перепалку. – Поздновато. Лишь бы у кого-то из моих нервы не сдали… Да, вовремя остановил их Власевич».

47

Однако нервы сдали у самого Власевича. Вместо того чтобы, как приказано, дожидаться погони у каменного шрама, он неожиданно появился на тропе и открыл огонь по группе.

Кто-то из красноармейцев отчаянно закричал и рухнул на землю, остальные бросились врассыпную. Однако отстреливаться они пытались из-за кустов, где их ждали остальные диверсанты.

Выстрелы, ожесточенные рукопашные схватки… Один из красноармейцев – приземистый сержант с исклеванным оспой лицом, – прорвавшись через полосу кустов, выстрелил в Курбатова, но пуля задела лишь рожок вещмешка. Выстрелить второй раз он уже не успел. Ротмистр захватил ствол винтовки и, подставив подножку, сбил его с ног. Сержант все еще держался за свое оружие, и Курбатову пришлось протащить его несколько метров по земле, прежде чем сумел вырвать винтовку. Только потом ударом приклада буквально припечатал упрямца к валуну.

Через несколько минут все диверсанты собрались на поляне, где происходила эта схватка. Итог стычки с красными подвел Реутов, доложив, что одному большевичку удалось бежать, остальные убиты. Из диверсантов легко ранен штыком в предплечье Матвеев.

– Царапина. Не стоит внимания, – поспешил успокоить командира поручик-радист.

Барон фон Тирбах, добровольно взявший на себя обязанности санитара, уже снимал с него гимнастерку, готовясь приступить к перевязке.

– Э, да убиты, оказывается, не все, – продолжил прерванный доклад Реутов. – Ваш ротмистр вроде бы оживает.

Все повернули голову в сторону лежащего у камня сержанта, на лбу которого красовалась багрово-лиловая ссадина.

– Фамилия? – пнул его носком в грудь Реутов.