Похищение Европы

– Ну и что ты хотел здесь увидеть? – продолжает ворчать дядя Павел, следя за рыщущим пятном фонарного света. – Штольня как штольня, ничем не отличается.

Вслед за скользящим по полу пятном света мы проходим ещё шагов двадцать, останавливаемся на перекрёстке, где под прямым углом пересекаются две штольни. Командор поднимает голову вверх, словно хочет сориентироваться по солнцу, потом смотрит вправо-влево, мысленно прокладывая направления и подтверждая их движением фонарного луча.

– Судя по всему, – заключает он. – Эта штольня идёт в сторону винных подвалов, а эта к центру города.

Не помню, говорил или нет, но часть штолен под нашим городком облагорожена и превращена в винные подвалы, которые стали не только местом производства и хранения вин, но и туристической достопримечательностью. После благоустройства в широких штольнях и огромные бочки у стен вмещаются, и автомобиль легко вдоль них проезжает.

С детства я слышал от взрослых: «Это целый подземный город, по которому ездят машины, а улицы носят названия вин». Таким он мне и представлялся: некий фантастический город с яркими неоновыми огнями, светофорами и автомобильными пробками. Там назначают свидания на углу улиц Шардоне и Пино Фран, там ездят автобусы и такси, а по белым зебрам на асфальте деловито снуют пешеходы.

Когда я впервые попал туда, разочарованию моему не было предела: город и вправду был огромен, но в нём не было ни светофоров, ни машин, за исключением того электрического и будто игрушечного поезда, на котором ехал я с родителями. Не было и жёлтых такси как в кино. Да и что скажешь таксисту? «Улица Мерло, бочка номер девяносто восемь?»

Видимо тогда я и понял, что любое чудо можно превратить в разочарование, если твои ожидания опережают реальность.

Когда к нам приезжают важные государственные гости их непременно везут в подземный город на дегустацию. Будто мёдом там намазано. Говорят, Юрий Гагарин провёл в этих подвалах целые сутки.

Дядя Павел рассказывает об этом так, будто сам был тому свидетелем: по-военному подтягивается, щепотью прихватывает воздух у лба, делая вид, что поправляет козырёк фуражки, потом ребром прикладывает вертикально поставленную ладонь к носу – говорит, так военные проверяют, по центру ли находится козырёк, и театрально меняет голос: «Вот что я вам скажу, ребята, – мне было легче оторваться от земли, чем от ваших подвалов»

Он делает это так артистично, что мне невольно вспоминается фотография Гагарина и мерещится на голове дяди Павла фуражка с голубым околышем, и голубые же петлицы с золочённой эмблемой военно-воздушных сил.

А ещё рассказывают, что история подземного города начиналась с коллекции вин Германа Геринга, привезённой после окончания войны из Берлина в качестве трофея. Вы у нас янтарную комнату, мы у вас тоже кое-что. По законам военного времени.

Начали думать, что с той коллекцией делать, ну и решили под неё штольни осваивать, благо микроклимат тут будто специально для хранения вин создан.

На разработках известняка в качестве рабочей силы использовали в основном заключённых исправительно-трудовой колонии, и мне в связи с этим вспоминается ещё одна история.

– А это правда, что в старые времена зэки пробили ход в винные подвалы?

Миновав подземный перекрёсток, мы идём в ту сторону, где по предположению Командора должен находиться подземный город. Командор впереди, мы с дядей Павлом за ним, дед Тудор плетётся позади, что-то бормоча под нос.

– Не пробили, а нашли, – отвечает шагающий плечом к плечу со мной дядя Павел. – Когда создавали винные подвалы, их отгородили от всей системы штолен такими вот стенами-перегородками. Ну вот одна из них в каком-то закутке и обвалилась, хотя и не так сильно, как эта. Зеки по ту сторону где-то неподалёку вели разработку и обнаружили проход. Тихонечко заложили дыру камнями, чтобы никто не заметил, и каждый день, когда выезжали на работу, лезли в винодельню, а там территория огромная, – тёмные закоулки, цистерн и бочек – сотни, если не тысячи. Пей – не хочу. Вечером начальство смотрит – весь отряд пьян. Долго не могли понять, что к чему, пока не проследили, – дядя Павел останавливается, говорит Командору: – Рома, ты тоже собрался ход в подвалы искать?

– Ага, как в той песне: «В пещере каменной нашли источник водки и тайный ход на мясокомбинат».

– Мясокомбинат… – ворчит себе под нос дед Тудор. – И мясокомбинатов уже не осталось. Разворовали всё. Слава Богу, хоть подвалы винные сохранили.

У деда во всех бедах правительство виновато: подвал провалился – тоже оно «родное» недоглядело. Дед умеет заводить сам себя: о чём-то думает, хмурит брови, бормочет что-то под нос, и так накрутит себя, что неожиданно для всех вдруг зажигается, будто бы ни с того ни с сего.

Так и в этот раз, – накрутил себя так, что его голос перестаёт хрипеть, приобретая звонкие возмущённые нотки:

– А какие заводы были! Тракторы делали, телевизоры… И что?! – он громко хлопает ладонями по ногам и чуть приседает, с юродивым видом разводя в стороны руки. – А зачем нам заводы? У нас в Европе заводы есть! У нас всё в Европе есть!