Пока ты спала…

– Аврора, прости меня, но я не мог поступить иначе. Мне очень жаль, что так вышло, – извиняющимся тоном простонал Дан, не на шутку испугавшись ее ответа.

– Знаешь, я несколько раз называла Патрика твоим именем, а он, всякий раз, задерживал дыхание и выпучивал глаза, – сделав несколько глотков воды, призналась Аврора: – а сегодня, когда он провожал меня на работу – сказал, что сделает все, чтобы я забыла тебя.

– Вы живете вместе? – Недовольно протянул Моро, раздув ноздри, смотря себе под ноги.

– А чего ты хотел, Дан? Ты даже представить себе не можешь, что со мной происходило, когда ты внезапно уехал! Я не могла есть, пить, и каждый день мечтала, чтобы эта жизнь поскорей закончилась! А сейчас, когда я, наконец, смирилась с тем, что больше никогда не увижу тебя, ты вновь врываешься в мою жизнь и говоришь что хочешь забрать меня в Грецию? – Не выдержала она: – и ты даже представить себе не можешь, сколько могут длиться три года! – Гортанно прокричала она.

– Прости…у меня не было выбора…

– Выбор есть всегда, и ты свой сделал!

– Ты бы погибла, если бы мы остались вместе! – Сильно ударив по столу кулаком, крикнул Дан: – я держал твое мертвое тело на своих руках, я видел, как из твоего перерезанного горла лилась кровь! Я похоронил тебя! – Орал мужчина, и Аврора увидела, как его глаза наполнились слезами.

– О чем ты говоришь?

– Я видел это… я пережил это…

– А сейчас? – Вопросительно произнесла девушка, чувствуя, что сдается.

– Теперь – я обычный человек, и через пару недель, возвращаюсь в клинику, – успокоившись, ответил Дан, и через несколько секунд молчания, подошел к ней.

– Я не могу жить без тебя, – прошептал он, стоя от нее в паре шагов, и, аккуратно коснулся ее влажной щеки.

– Тогда, скорей, забери меня от сюда, – окончательно сдалась она, и Дан тут же поцеловал ее.

Аврора мгновенно обхватила его шею и крепко вцепилась в нее руками, почувствовав огненный жар его губ.

Несколько долгих минут, они жадно целовали друг друга, заполняя внутреннюю пустоту, а, до боли знакомый запах волнующе обжигал ноздри. Дан уже стал забывать вкус ее шелковых губ и то непостижимое разуму ощущение близости ее тела. Они так и не смогли расстаться. Ничто на свете не могло заменить им друг друга и все, что когда–то было для них не позволительной роскошью, наконец, сбылось, накаляя, изголодавшиеся друг по другу, тела.

Они уехали в Грецию, оставив Чикаго и все воспоминания о прошлом. В тот же вечер Дан позвонил Патрику и сказал, что свадьба не состоится, на что бедный мужчина долго кричал в трубку, обвиняя его в предательстве. Моро, безусловно, заслужил это, и, выслушав все его обвинения, в сотый раз, попросил за все прощения.

Эпилог

– Что тебе удалось узнать?

– Они перебрались в Грецию.

– Что еще? – Продолжал свой допрос светловолосый мужчина в коричневой шляпе.

– Он работает в клинике Интербалкан.

– А как же его способности?

– Ходят слухи, что теперь он – обычный человек, и все это осталось в прошлом.

– Отлично! – Улыбнулся он.

– Сер, насколько мне удалось узнать, в Чикаго они возвращаться не собираются, а его квартира и квартира миссис Моро – проданы человеком по имени Райт Грин.

– Миссис Моро? – Удивленно выпучив единственный глаз, уточнил мужчина.

– Да, сер. Они воспитывают сына, – договорил посыльный, и он громко рассмеялся, заполняя звоном все пространство.

– Я могу задать вам один вопрос, сер? – Вытирая пот со лба трясущейся пухлой рукой, спросил толстый мужчина, в уродливых круглых очках.

– Валяй!

– Как вам удалось выжить?

– Я всегда ношу бронежилет, друг мой, – расстегнув несколько пуговиц на своей дорогой рубашке, объяснил мужчина, охотно продемонстрировав его посыльному.

– А как же… – начал он, указывая на левый глаз.

– Пуля прошла на вылет. Я потерял, глаз, но сохранил жизнь! – Разводя руками признался он.

– Невероятно, мистер Гвидиче! Я восхищен вашей стойкостью! Неужели, после всего, что с вами произошло, после стольких лет лечения, вы все же вернетесь в Чикаго? Все думают, что вас нет в живых вот уже больше трех лет!

– Все эти годы лишь одна мысль помогала мне бороться за свою жизнь, – поднявшись с инвалидного кресла, признался Алан.

Хромая, он подошел к окну, затем достал из потайного кармана своего твидового пальто серебристый револьвер: – и теперь, когда наши силы равны, он заплатит мне за все, – закончил он, и, развернувшись, несколько раз выстрелил в мужчину.