Пока ты спала…

Девушка взяла свой сотовый и вновь открыла сообщение, которое получила от Дана в ту ночь, когда последний раз слышала его голос.

«Пока мое сердце бьется – оно будет принадлежать тебе, но как только его стук умолкнет – я подарю тебе свою бессмертную душу…».

Она знала, что он любит ее. Знала, что никто и никогда не сможет заменить ее, но это лишь делало больнее, потому–что, не смотря на их чувства, они никогда не смогут быть вместе. Такова его судьба. Наказание и плата за его дар.

Аврора просидела почти полчаса, вспоминая о Дане Моро, о мужчине, который никогда не покинет ее сердца, и, взглянув на оторванный клочок бумаги, на котором он когда–то написал свое имя, заключив его в половину сердца, девушка направилась в служебную комнату.

…

Дан вновь стоял в нескольких метрах от B&B, вглядываясь в панорамные окна, сквозь непроглядную стену дождя, как и три года назад, в тот день, когда он решил оставить ее навсегда.

Он несколько месяцев решался на этот шаг, после того, как его способности унеслись прочь, вместе с тем сном, в который он так до конца и не поверил. В его жизни вообще случалось слишком много того, во что трудно поверить, и он, несомненно, был очень рад, что теперь, вопреки всему что было – может называть себя обычным человеком.

Осознание того, что он видел во сне одного из своих духов, того, кто все это время незримо направлял его и помогал разобраться в череде сотен меняющихся видений, пришло к нему сразу, и, уже спустя несколько дней, когда силы к нему так и не вернулись, он понял, что, наконец, свободен.

Аила, узнав об этом, несказанно обрадовалась, и, размахивая руками, настойчиво просила брата вернуться в Чикаго, и забрать то, что следовало забрать еще несколько лет назад. Конечно, Дан не сразу принял решение сделать этот шаг, но с каждым новым днем он понимал, что не сможет прожить жизнь без нее, без той девушки, которая одним взглядом, окончательно и бесповоротно подчинила себе его воронье сердце.

Ноги предательски обмякли, тело бил озноб, а руки невольно то сжимались в кулаки, то снова расслаблялись, непослушно вися вдоль тела. Ему было страшно, и он, на несколько секунд зажмурив глаза и сделав большой глоток влажного Чикагского воздуха, направился к закусочной.

Внутри было пусто, и, несмело ступая на порог, он перевернул табличку надписью «закрыто» ко входу. Дан несколько секунд стоял возле двери, осматривая знакомое заведение, в котором практически ничего не изменилось, лишь запах свежей краски, неприятно бил в нос, а на столе стояли вазы с живыми цветами.

Он увидел на одном из столов пустую чашку, под которой лежал небольшой клочок бумаги, и, нахмурив брови, он подошел к нему. Дан сразу узнал этот коричневатый листок, вырванный из своего дневника и, взяв его в руки, у него закололо внутри. Это была та самая последняя страница из его дневника, на которой они с Авророй написали свои имена, заключив их в небольшое сердце. Это была смешно и по–детски глупо, но Дан, все эти годы любовался этим рисунком, всякий раз, когда ему невыносимо сильно хотелось наплевать на все и вернуться к ней. Несколько долгих секунд он всматривался в эту надпись, и, проводя по нему пальцем, он, вдруг услышал шорох.

– Это ты? – Раздался голос Авроры, и от его звука у Моро закружилась голова. Дан медленно повернул голову в сторону и у него, вновь, подкосились ноги.

Она дрожала слово стебель цветка, подчинившийся упругому ветру. Девушка изрядно похудела и выглядела очень ослабленной, а ее глаза словно были мертвыми. Они несколько минут смотрели друг на друга, не зная, что делать.

– Зачем ты приехал? – Робея спросила она, сделав глубокий вдох, лихорадочно моргая глазами.

– Я вернулся за тобой, – твердо признался он, положив на стол потрепанный листок, и Аврора громко, вслух выдохнула. Она не верила в то, что перед ней стоит Дан, мужчина всей ее жизни, с которым она мысленно попрощалась навсегда несколько минут назад. Он смотрел на нее взглядом полным сожаления, и, казалось, будто он боялся чего–то.

– Ты почти не изменился, – только и смогла ответить она, пожирая его взглядом. На нем была черная кепка и серая футболка, отчего он казался моложе своих лет, и Аврора почувствовала, что теряет сознание. Она уже стала забывать, как он красив. Ноги девушки задрожали, и Дан тут же рванул с места, обхватив ее хрупкое тело руками.

– Как и в первый день нашей встречи, – улыбнулся он, аккуратно усаживая ее на один из диванов.

– Я выхожу замуж, – сквозь слезы прошептала она. Страх сковал ее тело и она не могла пошевелится, чувствуя его руки на своих плечах.

– Я не позволю, – нахмурил брови Моро.

– Зачем ты снова ворвался в мою жизнь, Дан? Я почти научилась жить без тебя! – Выпрямившись, выкрикнула Аврора, неуклюже выбравшись из его объятий.

– Я больше никогда не оставлю тебя! Я хочу забрать тебя в Грецию! – Объявил он, словно отдавая приказ, а она лишь улыбнулась, вновь увидев его грозный, прожигающий взгляд.

– Ты опоздал, Дан Моро, – бесчувственно произнесла она, выйдя из–за стола, и остановившись у барной стойки, до краев наполнила стакан водой.