Пойдем ловить чудовище!

С этими словами толстяк протянул Грозе Зеркальной бухты серебристую рыбку.

– Так уж и быть, – согласилось чудовище после долгой паузы, а потом зацепило угощение когтистой лапой, и оно исчезло в большой розовой пасти.

– Ты, я гляжу, любитель перекусить? – сказал Клецка, одобрительно глядя на круглое брюшко чудовища. – Значит, мы с тобой поладим.

– Непременно, – кивнуло чудовище.

– Перекусить он, конечно, не прочь, но есть и те, кто ему в этом деле даст большую фору! – Петрик вспомнил о троллях и их рыбных пиршествах. «Жаль, – подумал он, – что нельзя всем рассказать о том, что чудовище не виновато в пропаже рыбы».

– Точно, – кивнула Лёля. – Но туман – это, кажется, его заслуга. Правильно я говорю? – Девочка весело подмигнула чудовищу.

– Ничего не могу поделать, – отозвалось оно. – Это моя природа.

Тем временем «Каравелла» стремительно пересекла залив и, держа курс на маяк, приближалась к берегу. Солнце приподнялось над горизонтом, и морская вода из розовой постепенно превращалась в нежно-голубую.

Оставив Петрика болтать с чудовищем, Лёля подошла к маме, которая стояла у борта и любовалась восходом.

– Я хотела тебе кое-что показать, – девочка вытащила из кармана заколку, завернутую в носовой платок.

– Рада, что ты ее нашла, жемчужинка, – мама, кажется, не была сильно удивлена.

Лёля посмотрела на нее вопросительно.

– Я знаю, милая, что у тебя много вопросов. Но потерпи, каждой истории – свое время. – Она погладила девочку по голове и, прижав к себе, нежно поцеловала в макушку.

Вскоре лодка сбавила ход и медленно подплыла к причалу, с которого Лёля и Петрик начали свое полночное странствие.

– Отдать швартовы! – крикнул Клецка и лихо накинул канат на столбик причала.

– Вот и закончилось наше приключение, – Лёля задумчиво посмотрела на море – в ту сторону, где вырисовывался на фоне светлеющего неба Левый рог.

– Даже жалко. Если бы мне вчера кто-нибудь сказал, что я попаду в настоящее подземелье, познакомлюсь с девочкой-змеей и встречу огромное зубастое чудовище, – ни за что бы ни поверил.

– Может быть, все самое невероятное случается именно тогда, когда ты его совсем не ждешь? Иначе ведь не так интересно.

– Какое оно хитрющее – это твое невероятное. Вот бы оно случалось почаще! Просто ужас как не терпится отправиться в новое путешествие, – Петрик зевнул и устало улыбнулся, – только сначала я бы немного вздремнул. И подкрепился.

– Хм, нам просто необходимо еще одно чудовище, – засмеялась Лёля.

– Милые, нам пора, – ласково позвала мама, – боюсь, на сегодня с вас хватит приключений.

– Грабли, грабли забыли! – засмеялся Клецка, когда друзья уже сходили на берег.

– Никакие это не грабли, – насупился Петрик, – это трезубец!

Клецка весело махнул им рукой, отвязал канат, и «Каравелла», рассекая шелковую гладь моря, устремилась к спящему городку. Вся компания, включая чудовище и Лео Хвастовского, которые недобро косились друг на друга, стала подниматься к дому. Там их ждал горячий чай, сладкие булочки с маслом и сны, полные удивительных историй.

Глава 28 Девочка, которая дружила с чудовищем

Встретив что-то невиданное, не стоит сразу поднимать крик – вдруг это не страшный морской змей, а вполне безобидное котовище? Когда одно лоскутное одеяло готово, пора приниматься за новое. И конечно, рассказать новую сказку. Или старую. Но обязательно со счастливым концом.

Сгустились лиловые сумерки, в маленьком домике у подножия маяка загорелся золотистый свет, и комнаты, одна за другой, наполнились пряными ароматами. В камине затрещало пламя, Лёля с ногами забрались на зеленый диван, а мама уселась в свое любимое кресло. Из подушек и огромного видавшего виды рыжего чемодана чудовищу соорудили лежанку, и оно развалилось на пестром лоскутном одеяле, изредка выпуская из широких ноздрей молочно-белое облачко.

В дверь нетерпеливо постучали, Лёля вприпрыжку побежала открывать, и на пороге показался улыбающийся Петрик.

– Здравствуй, милый! – Лёлина мама чуть привстала со своего места. – Как поживают твои родители? Надеюсь, они не очень сердились?

– Это как сказать. Папа поначалу был вне себя, а мама все время плакала и пила успокоительные капли… Но, когда я выложил, как все было, они долго молчали, и папа сказал, что он счастлив, что у него такой сын, а мама обнимала меня и снова плакала. А мой трезубец… то есть грабли, повесили на стену в гостиной. – Петрик смущенно улыбнулся. – И да, ваши рогалики – просто объедение. Мама сказала, что завтра к ужину обязательно принесет вам гостинец.

– Ох, Петрик, как я рада это слышать! Но что же ты топчешься в дверях, скорее садись к огню!