Погружение

– Да! Я люблю его! – непроизвольно срывается с моих губ. Слова застревают в горле вместе с мощным ударом ладони Лиама по моей щеке. Хлестким, жестоким, беспощадным. В голове звенит, как после бурной вечеринки, обжигающие мурашки скользят по опаленной пощечиной, щедро подаренной мужем коже…это одичавшее от алкоголя, ревности и уничтожения своей самооценки животное мгновенно замахивается на меня второй раз, и я не успеваю увернуться, получая ещё более режущий удар по второй скуле. Кажется, несколько секунд я не слышу ничего кроме тока собственной крови по воспаленным артериям, бегущей по лабиринтам раскалывающейся на части головы. Зашипев, и, оскалившись на Лиама, я бросаюсь в его сторону в надежде отомстить обидчику, но что может сделать хрупкая женщина, чтобы защититься от пьяного, огромного, по сравнению с ней мужчины? – Лиам, я люблю его, но это не значит, что, когда я выходила замуж, я тебя не любила…но сейчас это не важно, потому что теперь я тебя ненавижу! И, если ты думаешь, что я спущу побои тебе с рук, ты ошибаешься!

– И что ты сделаешь? Посадишь меня в тюрьму, шлюха? Детей сама потянешь? Или пойдешь раздвигать ноги для «настоящих мужиков»? – озверевшим голосом рявкает Лиам, и я не могу сдержать потока слез, которые наворачиваются при одной лишь мысли о том, то Макс и Марианна давно проснулись от наших диких оров и наверняка трясутся от ужаса, забравшись в одну кровать. – Да я тебе жизни не дам, если вякнуть вздумаешь. И Макса с Мари заберу, в этом можешь не сомневаться. Найду как доказать, что ты полоумная и недееспособная, уж поверь! – разбрасывается пустыми угрозами Лиам. Но несмотря на то, что я знаю, ему не удастся отнять у меня детей, даже через суд, мне все равно становится не по себе, когда я представляю себе подобный исход. Я больше никогда не откажусь от своих детей, не важно во сне или наяву, но я буду бороться за них до последней капли крови, если придется. – Мне стоило сделать это, еще в тот момент, когда в наш дом пришла мамаша этого идеального и давно мертвого ублюдка и все мне рассказала о вашей «вселенской» любви! Божественный партнер, бл*дь. А я дерьмо собачее, да? Скучный, надоевший муженек, ведущий бесцельный образ жизни? А ты сама то, какая, Ария? Принимай свое отражение, соответствие, или правда глаза колет? Ты тоже не подарок и совсем не та женщина, на которую я когда-то обратил внимание!

– Мама Эйдена приходила в наш дом? Когда это было? – кажется, это единственная важная информация, которую я вычленила из бесконечных оскорблений Лиама, несмотря на то, что отчасти он прав. Я забросила себя, он плюнул на себя, и как следствие – проблемы, отсутствие любви и нежности, общения, поддержки и тепла, ведущие к полному разрушению брака. Самое жуткое в том, что подобный тип деградации взаимоотношений не заметен на начальных стадиях. Долгое время ты успокаиваешь себя просто фразой «все хорошо», но одним прекрасным утром вы просыпаетесь чужими людьми, у которых больше нет никаких точек соприкосновения и планов на будущее.

– Приходила давно, несколько лет назад. Макс и Мари были еще маленькими, ты пошла с ними в больницу. Эта кошелка заявилась в наш дом и начала со слезами на глазах заливать мне о том, как вы дружили, как были близки…еле выпроводил её, она собиралась ждать тебя до позднего вечера, но мне удалось убедить её в том, что я передам тебе долбанное письмо от твоего любимого покойника, – меня бросает в ужас от слов Лиама, но я отдаю себе полный отчет в том, что с его пьяного языка срывается абсолютная правда. Мой муж с его хроническим отсутствием фантазии, просто не способен выдумать ничего подобного и так эмоционально рявкать о том, чего не было.

– Что? Какое письмо? – в это мгновение я в полной мере понимаю, что чувствует человек во время землетрясения, и, каково это, когда земля под тобой раскалывается, исчезает…и состояние неизбежного падения в бездну дарит не ощущение полета, а пожирающее изнутри чувство отчаяния. Я так понимаю, Лиам говорит о матери Эйдена, с которой мы были не особо близки, но я знаю, она очень сильно любила своего сына, учитывая то, что у Эйда всегда были напряженные отношения с отцом и со всеми членами их деспотичной элитной династии. Эйдан вечно шел против тиранических целей, уставов и правил отца, которые были направлены на то, что сын и наследник просто обязан стать его копией, продолжить все проекты и возглавить семейный бизнес, реализовать все амбициозные планы и желания отца. Но Эйдан был слишком свободолюбив и своенравен, чтобы стать чьей-то карманной марионеткой, и я знаю, он конфликтовал с семьей с самого детства, настаивая на полной сепарации и своем деле, своих достижениях, своих успехах.