Погружение

– Прекрасно. Копайтесь в моих мозгах на здоровье. С нетерпением буду ждать следующей встречи, – с сарказмом бросаю я и встаю с кушетки, вглядываясь в мутные стены и привычный интерьер вокруг. Все вновь кажется жутко серым; моя жизнь превратилась в миллион оттенков этого цвета, и каждый из них мрачнее и скучнее предыдущего. Желудок все ещё сдавливает, меня жутко тошнит, настолько сильно, что когда я спускаюсь в метро, мне кажется, будто меня в любую секунду может вывернуть наизнанку у всех на глазах, а прохожие смотрят на меня, как на обдолбанную наркоманку.

Как я устала от этого контраста: вот, я ощущаю себя королевой вечера, и на меня все поднимают восхищенные взгляды, и вот, я – психически нестабильная женщина, возвращающаяся с работы домой с глубочайшими синяками под глазами, которые я могу разглядеть даже в слабом отражении стеклянной двери вагона метро.

Автоматическая дорога домой занимает ровно столько же времени, сколько всегда. Тоска, скука, боль, отвращение – моя душа отравлена безумием, и я схожу с ума ещё сильнее, безуспешно пытаясь найти противоядие, которое исцелит меня от затянувшегося умопомешательства, паранойи, одержимости. Мне оставалось совсем немного…просто сделать шаг с того обрыва, но чертово покушение опять поменяло все мои планы и забрало надежду на быстрый и безболезненный выход из этой преисподней собственного сознания.

– «И убила нашего ребенка – ты тоже, и-с-к-р-е-н-н-е»? – фраза, брошенная Дэймоном с нескрываемой обидой и глубокой скорбью вновь вспыхивает в мыслях и застревает в них стальной пулей.

Я не хочу возвращаться туда больше, правда, не хочу…в тот мир, где мне казалось, что я являюсь лучшей версией себя, но на самом деле – женщиной, что(кто) способна совершать такие жестокие, не помещающиеся в моей голове, не вписывающиеся в мою картину мира поступки.

Эта сука не может быть мной, или по крайней мере, я точно не хочу иметь с ней ничего общего.

Удивителен еще один факт: я на сто процентов уверена, мужские туфли, что я увидела принадлежали Дэймону, и это именно он спас меня от самых жутких пяти минут в жизни, в течение которых этот ублюдок собирался трахать меня. После такого мне бы точно пришлось лечь в психушку, я бы не смогла остаться прежней, пережив насилие.

Зачем он поехал со мной? Почему? Он ненавидит меня и, возможно, сам желает мучительной смерти…и в то же время выслеживает, преследует, оберегает, что совершенно не вяжется с размерами его обиды и гнева, обращенного на меня. Заслуженного, конечно, и с болью в сердце я теперь признаю это…

«Убила нашего ребенка».

«Убила, убила, убила…»

– Это всего лишь сон. Этого не существует. Я этого не делала, – повторяю себе я, сжимая кулаки, перед тем, как достать ключ от дома и повернуть его в замочной скважине. – Я бы никогда не смогла так поступить, Эйдан… – губы предательски дрожат, когда я вспоминаю самые теплые, сокровенные минуты уединения и близости между нами. – Эйдан, это не я. Прости меня, – сама не зная за что, тихо прошу прощения, стараясь не разрыдаться в голос. Глотаю беззвучно текущие слезы, тающие на сухих губах, и стараюсь остановить безудержные всхлипы, пока бреду по темной улице, пугаясь от каждого шороха.

Как только пересекаю порог и снимаю обувь, легкие наполняет запах пива и чего-то гораздо крепче. Судя по отсутствию света в зале и звуков мультфильмов, дети уже спят, это и не удивительно, ведь на часах полвторого ночи. Сбросив с себя верхнюю одежду, прохожу на кухню, где застаю Лиама за столом в окружении коллекции пустых бутылок. Устала считать, в который раз за день меня тошнит, но муж выглядит, мягко говоря, потрепанным и опухшим. Грязная майка небрежно скомкана на стуле в качестве «собутыльника», посуда небрежно расставлена по всем столешницам небольшой кухни. Лиам, устремив безучастный взор в стену, водит пальцем по прижатой к столу крышке, издавая тем самым мерзкий скрипучий звук, от которого мой измученный разум немеет.

Лиам. Совсем другой Лиам…

Жалкое зрелище, и мне не хочется на него смотреть. Я надеюсь, это безобразие не видели Макс и Марианна, и у мужа хватило ума открыть бутылку после их отбоя.

– Что празднуем? – сквозь сцепленные зубы бросаю я и подхожу ближе, кидая осуждающий взгляд на Лиама. Схватив указательным и большим пальцем горлышко одной из бутылок, проворачиваю её на столе, привлекая внимания мужа, устремившего отсутствующий взгляд в одну точку. Пустой стеклянный, украшенный синими углублениями, образовавшимися под веками от усталости и переизбытка алкоголя в организме. Все смешал, браво. Пиво, виски, водка. Я даже разговор с ним боюсь заводить, и лучшим решением будет пойти спать, но я не могу спустить подобное поведение мужа с рук. Если промолчу, то чего ждать в следующий раз? Решит нажраться в компании детей?