Погружение

Искушение вернуться в сон, хоть прямо сейчас мощное, невообразимое. Это становится необходимостью. Должно быть, нечто подобное ощущает наркоман со стажем во время ломки. Передозировка и эмоциональное истощение. По-прежнему ничего толком не соображая, я встаю и направляюсь к своему пикапу, в последний момент принимая решение о том, что в таком состоянии садиться за руль опасно. Ноги сами несут меня до метро, и я в каком-то трансе доезжаю до дома, и выхожу из него только тогда, когда понимаю, что уже сижу дома на кухне. Здесь давно пора сделать ремонт: с крыши постоянно капает, обои давно разбухли и отлипают от серой стены, но мы с Лиамом предпочитаем деградировать, вместо того, чтобы наводить красоту и уют в своем доме. Нам обоим на хер здесь ничего не сдалось. Дети – единственный смысл нашей жизни. У нас нет других интересов, не считая мои наивные попытки стать успешным автором.

Вся семья давно спит. В висках пульсирует разрывающая боль, но я беру дневник сновидений для того, чтобы записать все, что увидела в ОС. Я не знаю, сколько проходит времени, когда понимаю, что краткий пересказ событий я давно задокументировала и теперь просто исписываю тетрадку одним лишь словом: «Вернись!»

Почти то же, что и «Проснись».

Проснись, проснись, проснись… вернись. Будто подсознание что-то говорит мне. Нечто очень важное.

– Котенок, ты в порядке? – равнодушно бросает Лиам, резко включая на кухне главный свет, ослепляя меня его яркостью. – Ты выглядишь неважно. Да и пришла так поздно.

Я игнорирую его заботу и внимание, даже бровью не веду. Не хочу никого видеть. Но Лиам, на удивление, сегодня решил перестать быть мужем, которому на меня наплевать. Он встает ровно за моей спиной, отчего неприятная вереница мурашек атакует мою спину.

– Вернись? Что это значит, Ария? – хмурит брови. – Ты уверена, что хочешь работать в этой организации?

– Лиам, – обрываю его я. – Скажи мне, ты когда-нибудь хотел стать политиком? Губернатором? Президентом? – должно быть, он подумает, что я окончательно слетела с катушек. Ну и пусть.

– Нет, – непреклонным тоном отрезает Лиам. – Что такое, котенок? Тебе плохо? – он обнимает меня со спины, так бережно утыкаясь губами в мой затылок, что на мгновение становится жутко стыдно, за всё, что я сделала во сне. И за то, что и вовсе считаю теперь его и наших детей «ненастоящими». Все эти мысли рождают во мне очередную волну паники, переходящую в истерику.

– Я не помню, как рожала Макса и Мари, – признаюсь я, сглатывая огромный ком из чувства вины в горле. – Я не помню этого, понимаешь? Что я за мать после такого…я не помню их маленькими! – всхлипываю я, когда Лиам обнимает меня крепче, а меня всю передергивает. – Почему я не помню этого?

– Котенок, ты переутомилась. Ты странно ведешь себя в последнее время. Ты не помнишь родов? Может, это нормально? Всё-таки событие стрессовое…

– Вся моя жизнь здесь кажется нечеткой, размытой, Лиам…словно в какой-то миг я просто проснулась здесь с набором событий, которые якобы произошли со мной. Понимаешь? Я схожу с ума, мне страшно.

– Котенок, ты не заболела? – Лиам обходит меня и опускается передо мной на колени. Так, чтобы наши взгляды оказались на одном уровне. Рассматриваю его детально, включая мелкие волоски, поры на коже и щетину. У него есть раздражение на подбородке, потому что он вечно бреется на скорую руку и явно не может позволить себе личного мастера, как Лиам из моего сна, но сейчас это не важно. Жадно прикасаюсь к лицу мужа ладонями, почти щипаю его, изучаю черты наощупь…прикасаюсь ровно до тех пор, пока сердце не переходит на ровный ритм, и я не ловлю себя на мысли, что реально ощущаю его текстуру кожи кончиками пальцев, запах его тела. Он здесь. Лиам из крови и плоти. И чувствую я его точно так же, как ощущала губы Дэймона на своих губах. Реальность и сон надсмехаются надо мной, ведут дебильную игру, запутывают в своем лабиринте. И моя внутренняя нить Ариадны тут не поможет, черт подери. Как же всё-таки понять правду?

Я одержима поиском ответов, вот что ненормально. Как назло, я вижу свое лицо в отражении зеркала, что стоит на кухне. Выгляжу просто отвратительно. Я даже похудела от всего этого стресса за пару дней. Синяки под глазами и обезумевший взгляд делают меня омерзительной для самой себя. Удивительно, что Лиам вообще смотрит на меня сейчас, а не брезгливо отводит в сторону свой растерянный взор.

– Тебе нужно к психиатру, милая. Ты неважно выглядишь, – тихо чеканит Лиам, убирая прядь моих волос за ухо. Он редко так делает. В простом движении столько заботы. И это приятно. Он будто чувствует, что теряет меня, и все мое внимание сейчас отдано другому мужчине.

– У нас нет денег на психиатра, – всхлипываю я, даже не пытаясь спорить с ним насчет доктора. Он прав. Мне, бл*дь, мозгоправ нужен. Докатилась.