Поглощенные туманом

Мужчина тянется к скомканной газете и расправляет ее. На первой странице – лицо чернокожей девушки, а в его воображении оно же – только без глаз. Мурашки от предвкушения пробегают по рукам, волосинки встают дыбом. Он снова комкает газету и швыряет в мусорное ведро, стоящее в углу комнаты. Задумчиво потирает нос с горбинкой.

Умно копировать стиль Итальянского Потрошителя. Умно. И если бы не болтливый язычок пьяной итальяночки, он бы ничего не знал. Пришлось задушить в зародыше собственные предпочтения, как только он понял, как именно можно разыграть карты.

Мужчина хохочет и достает очередную сигарету. Чиркает зажигалкой. Какое счастье, что больше не надо притворяться. Он не переваривает итальянок. Ненавидит их сухую кожу, худощавое тело. Другое дело иностранки. Их красота всегда пленяла его. С раннего детства. Поэтому он был счастлив снять с себя маску влюбленного Ромео, когда эта дурочка сделала все, как он хотел. И даже не подозревала об этом.

Дергать за веревочки и наблюдать, как марионетки подталкивают друг друга к краю пропасти – непередаваемое чувство. Но уже завтра он лично выйдет на сцену. И начнется настоящая игра.

Глава 7 Смятая визитка

Вечер как серая шаль опускается на маленький городок. Стылый морской ветер забирается под тонкую ветровку холодными прикосновениями. Зажигаются уличные фонари, янтарными точками озаряя пешеходную зону. Город оживает визгом молодежи и ревом скутеров. На дорогах мелькают яркие огни фар, скамейки заняты женщинами-работягами в несуразной одежде на полном теле – слышится украинский говор.

Ника поправляет рюкзак и выходит следом за Стефано. В желудке приятная тяжесть, на кончике языка – привкус трюфельного крема. Она останавливается возле киоска. Его витрины завалены журналами и детскими игрушками. И почти все газеты раскрыты на сенсационной новости: «Возвращение Итальянского Потрошителя».

– Ника, – зовет ее Стефано, но она как завороженная смотрит на лицо чернокожей девушки, отмечая щербинку на переднем зубе, округлые темно-шоколадные глаза и пышные африканские губы.

– Пойдем. – Мужчина подходит к Нике и неловко тянет за собой. Через силу она отрывается от фотографии. – Учитывая новости, тебе лучше не гулять так поздно.

– Даже с тобой? – вырывается у Ники.

Она с удивлением замечает, что ее рука спокойно лежит на рукаве Стефано, словно так и должно быть. И не дрожит.

– Даже со мной.

Они ускоряют шаг. На площади подростки гоняют на скейтах, взъерошенные, с модными ирокезами. У некоторых татуировки и пирсинг. Ника дергает себя за маленькую сережку-звездочку на ухе. Все, что осталось от шальной девчонки, которая прокалывала нос и пупок, красила волосы в красный цвет и мечтала разрезать язык пополам.

– Паола не будет ругаться, что сегодня я не работала? Еще подумает, я увиливаю от работы.

Стефано смеется, и Ника впервые замечает, насколько мелодичный у него смех. Тихий, мягкий, с легкой хрипотцой и итальянским шармом.

– Поверь мне, Паола – последний человек на свете, который будет на кого-то ругаться. Она даже не может уволить сотрудника. Терпит до последнего.

– Странно. Мне показалось, что с Анджело она весьма строга.

В голове урывками всплывают разрозненные фразы подслушанного разговора.

– С Анджело? – Стефано вскидывает брови. – Я даже не видел, чтобы они хоть раз говорили.

Ника молчит. Вряд ли графу понравится, что Ника подслушивает за его сестрой. Пусть и невольно.

Они возвращаются на улицу, где Стефано припарковал кабриолет. Позади белого автомобиля, который даже в сумраке цепляет взгляд, Ника замечает красный байк. Возле него стоит высокий парень в кожаной куртке. На плече висит потертая борсетка. Черные кудрявые волосы и без того взлохмачены, узкое лицо заросло щетиной. Он выглядит бесконечно уставшим, отчаянным и безумным. Именно его глаза приковали ее внимание. В них крылась дикая боль и ярость.

Они не успевают подойти к машине, как парень подлетает к ним:

– Граф Карлини?! – В словах больше утверждения, чем вопроса. – Меня зовут Дино Бьянки. – Он вытаскивает из внутреннего кармана куртки удостоверение и бесцеремонно тыкает в лицо Стефано. – Я журналист из газеты…

Граф грубо обрывает его речь, отталкивая руку парня.

– Я не общаюсь с журналистами, – холодно заявляет он и нажимает на брелок от машины. Кабриолет радостно мигает фарами.

– Но будете! Я не зря следил за вами от самого замка.

Ника испуганно отступает назад. Пыл журналиста опаляет. В воздухе перемежается горячая речь с ледяным тоном графа. Они оба высокие, примерно одинаковой комплекции. Разница лишь в одежде, во взгляде, в словах.

– Синьор Бьянки, – цедит Стефано, – вы стерегли меня здесь вместо того, чтобы записаться на встречу. Неужели вы думаете, что я захочу с вами разговаривать?

– Я прекрасно знаю, что к вам не запишешься, синьор Росси. – Журналист презрительно опускает титул графа. – Как только ваш секретарь услышит, что я хочу поговорить об Итальянском Потрошителе, она тут же сбросит вызов.

Стефано хмыкает: