Поглощенные сумраком

Крик был женским. Он раздался снова. Он прозвучал внутри дома. Эхо отражалось от стен и потолка, как будто кричал весь дом, как если бы крики исходили от старых досок и бревен.

Ужас охватил Кэти со всех сторон.

Остаться на месте? Спрятаться? Отпереть дверь и отправиться на помощь? Нерешительность пригвоздила ее к месту.

Прошло несколько секунд, но все было тихо.

Кэти еще немного подождала, пока ожидание не стало невыносимым. Она открыла дверь и выглянула наружу. Ничего. Она осторожно прошла по скрипучим половицам и перегнулась через балюстраду. Внизу, в большой гостиной, за головами животных и под рогатой люстрой стояла Дебора.

Капли воды стекали с ее куртки, как будто она только что пришла снаружи. Она прижимала ладони ко рту и смотрела на чайный столик.

– Дебора! – позвала Кэти.

Взгляд Деборы метнулся вверх. Лицо женщины было молочно-белым, а глаза превратились в черные дыры. Дрожащей рукой она указала на шахматную доску.

– Еще один, – прошептала Дебора. Звук ее голоса поднялся к сводчатому потолку и с шипением закружился наверху. Еще один еще один еще один еще один… Кэти боролась с желанием заткнуть уши.

Дебора взяла два кусочка дерева: тело и голову. Вытянув руки, она подняла их в сторону Кэти, как будто возносила жертву богам.

– Голова, – тихо сказала Дебора. – Она отрублена.

Шестеро лгунишек старались выживать,
Один судью увидел, и их осталось пять.

Кэти невольно произнесла эти слова. Рано или поздно это все равно бы случилось. Дом собирался избавиться от них. Он собирался пробудить безмолвного демона, обитавшего в каждом из них.

– Я вспомнила, кто такая Стелла.

Дебора немигающим взглядом смотрела на нее, по-прежнему держа в руках остатки разрубленной фигурки.

– Четырнадцать лет назад ее маленький сын Эзикиел Маршалл был сбит насмерть синим «БМВ» перед магазином «Китс-Корнер». Зик – она называла его Зиком – держал бумажный пакет с коробкой «Тути-Попс», батончиком «Сникерс» и упаковкой яиц. Еще он держал щенка на поводке. Я освещала этот инцидент. Я спросила его мать Эстеллу Маршалл, почему она купила эти продукты. Она собиралась приготовить «спагетти карбонара» на ужин. Зику и ее мужу очень нравилось это блюдо. И… у них закончились «Тути-Попс». А Зик хотел сладкого, поэтому она купила ему батончик «Сникерс» с арахисом. А потом она решила купить к ужину бутылку вина…

Дебора медленно опустила руки. Она ничего не сказала, но продолжала смотреть на Кэти.

Кэти закашлялась, избавляясь от вязкой слюны, забившей ей горло.

– Эстелла Маршалл сказала мне, что видела в том автомобиле двух человек. Мужчину и женщину. После столкновения они немного отъехали назад и увидели мать, с криками выбегавшую на дорогу. Тогда они дали полный газ и свернули в темный переулок. – Ее голос прервался, как будто чья-то рука стиснула ей горло. – Какая женщина может уничтожить другую женщину в СМИ, как это сделала я, потому что собиралась заработать себе громкое имя? Скажите, Дебора, кто я после этого?

– Кэти, вы не можете…

– Я не поверила ее словам, что на перекрестке была свидетельница, укравшая рюкзак ее сына, когда он истекал кровью на мостовой, – сказала Кэти. – Понимаете? Откровенно говоря, кто мог бы сотворить такое? Эстелла утверждала, что это была женщина. Рост пять футов шесть дюймов, короткая юбка и зонтик. Худощавое телосложение. Возможно, уличная девка; раньше она видела проституток на этом перекрестке. Но я все равно ей не поверила, потому что никто так и не появился.

Она выдержала паузу. Сердце громко стучало у нее в ушах.

– И знаете что? – тихо сказала Кэти. – Думаю, теперь я знаю, кто эта женщина.

Гости в лесном доме Моника

Моника, спотыкаясь, брела по тропе к дому. В ее голове остались только две мысли: добраться до дома, потом запереться изнутри и ждать возвращения остальных.

Она была трусихой. Так было всегда. Она пряталась от неприятных и безобразных вещей, она бежала от них.

Моника протискивалась через заросли колючего кустарника. Мокрые ветви хлестали ей в лицо. Она бежала от правды, от разоблачения своей истинной сущности. Она бежала от самой себя. От мерзкой тайны, дышавшей ей в спину четырнадцать долгих лет. Эта тайна регулярно возвращалась к ней в ночной темноте, в ее снах. Она просыпалась в поту…

Моника споткнулась и полетела на землю. Воспоминание об ударе в «БМВ» сотрясло ее тело, и вместе с ним пришли другие воспоминания, закольцованные в бесконечную петлю.

«Мать твою! Что там…» Стивен ударил по тормозам.

Его напряженный пенис воткнулся ей в глотку от удара. Моника поперхнулась.

Собака… мы сбили собаку!

Она отдернула голову, зажатую между ног Стивена. Какой ужас, если они сбили собаку…