Поглощенные Грешники

Гром грохочет под ковром, когда я выбегаю из библиотеки. Он следует за мной через кабинет в гостиную. Выбежав в коридор, я резко останавливаюсь.

В конце него крупный силуэт Рафа поглощает тени, его дверь щелкает за ним. Его взгляд находит мой, что-то слишком нежное, чтобы разбить мое сердце, танцует в его глазах.

Так или иначе, это все равно происходит.

Он выходит на полосу света, льющегося через иллюминатор, и я осознаю, что он голый и держит что-то между большим и указательным пальцами. Кубик.

— Выбери число.

Из меня вырывается сдавленный звук. Он делает еще один шаг вперед, теперь его голос звучит тверже.

— Число, Куинни.

— Пять, — выпаливаю я.

Он бросает кубик и ловит, затем раскрывает ладонь, и кивает в знак согласия.

— Пять.

— Правда?

Его глаза снова поднимаются к моим, невесело поблескивая.

— Нет.

Вспышка молнии прорезает пространство между нами. Прежде чем грянет гром, я бегу к нему. Только когда я утыкаюсь лицом в его шею, я понимаю, что он подхватил меня, его сильные предплечья прижимают меня к нему, когда он ведет нас в свою каюту.

Нежная рука проводит по моей косе. Успокаивающие слова касаются моего уха, заглушая следующий раскат грома. Он опускает меня на кровать, прижимает к груди и укрывает нас одеялом.

Я прижимаюсь лицом к его груди, а его пальцы находят опору в моих волосах. Другая рука скользит вниз по позвоночнику, прослеживает глупое сердечко на пояснице, и грубый звук одобрения вибрирует у него в солнечном сплетении.

Когда сверкает следующая молния, она просвечивает сквозь простыни. Раф прижимает ладони к моим ушам, заглушая надвигающийся раскат грома.

— Спасибо тебе, — шепчу я.

Я не уточняю, за что. За то, что защитил меня от бури, за убийство Мартина О’Хара. За то, что подарил мне два самых возмутительных оргазма в моей жизни. За этот чертов брелок.

Но гром громкий, а мое признание тихое.

Единственная причина, по которой я знаю, что Раф услышал его, это то, что его губы прижимаются к моему лбу, даря мне самый нежный из поцелуев.

Глава восьмая

Я глушу двигатель и поворачиваюсь к Пенни на пассажирском сиденье. Веселье согревает мою грудь, она заснула час назад, и теперь ее недоеденный бургер стынет в картонной коробке на коленях. Когда я тянусь, чтобы убрать его, она протягивает руку и хватает меня за запястье.

— Я приберегу это на потом.

Мой взгляд скользит вверх к единственному глазу, который она открыла.

— Чуть ранее на дороге, я почти не сбил оленя, а ты не перестала храпеть, ни на секунду. Но как только я прикасаюсь к твоей еде, ты внезапно приходишь в состояние повышенной готовности?

— Не лезь к ней, — серьезно говорит она, а затем выпрямляется и, моргая, смотрит на церковь за лобовым стеклом. — Что это? Мимолетный визит, чтобы покаяться в своих грехах?

Я провожу пальцами по ее волосам, прежде чем заправить все выбившиеся пряди ей за ухо.

— Нет, я провожу эксперимент.

Она подозрительно приподнимает бровь.

— Я собираюсь бросить тебя внутрь и посмотреть, загоришься ли ты.

Она хрипло усмехается.

— Если я сгорю в адском пламени, ты сгоришь вместе со мной.

Мне ли об этом не знать.

— Я ненадолго, — мои руки не знают, как оставить девушку в покое, они пробегают по ее телу, словно каждый изгиб все еще в новинку. Думаю, так оно и есть… прошла почти неделя с тех пор, как я впервые погрузил в нее свой член, и я еще не нашел в ней ни одного сантиметра, который бы мне наскучил. Я просовываю одну руку под плед и провожу ею по ее бедру, а другой сжимаю подбородок и заставляю посмотреть на меня. Мой голос понижается до шутливого предупреждения. — Не пей мою газировку. Я узнаю.

Она поворачивает голову, чтобы укусить меня за руку, затем переворачивается лицом к окну, когда я отпускаю ее.

— Я подумаю об этом, — бормочет она, зевая.

— Сладких снов, Куинни.

Ночь образует яркий контраст с теплом моей машины, заставляя меня еще больше злиться на Анджело за вызов экстренного собрания в середине ночи. Я — Висконти, известный своей театральной репутацией, но Анджело также обладает драматической жилкой, когда его разозлят. Не сомневаюсь, что всё, что он хочет мне проорать мне в уши, могло быть сказано по телефону.

Закрыв дверь, свет фар, падающий на кончики моих туфель, заставляет меня остановиться. Шагая по гравию и льду, я подошел к припаркованной позади машины. После моего резкого тук-тук-тук по стеклу Гриффин неохотно опускает его и смотрит на меня.

— Контракт с албанцами сорвался. Мне понадобится усиленное наблюдение за моими казино в Вегасе. Роэн и его люди — мстительные маленькие ублюдки.

Взгляд Гриффина стал более хмурым.

— Итак, вы разозлили ирландцев и албанцев. Принял к сведению.

Я настороженно смотрю на него.

— С ирландцами проблема решена, — всё закончилось, когда судмедэксперт застегнул молнию мешка с телом Мартина О’Хара. Никто другой из этой семьи не был бы настолько глуп, чтобы прийти за Висконти без Мартина или Келли во главе. Они бы этого не пережили. — Но да, я разозлил албанцев.