Подземный флот маркшейдера Вольфа

— Что видел? — наступал Кит.

— По телеку. Фокусы его, — признался Кимон, не отрывая глаз от свеженького «жигуля». — Как он сквозь Китайскую Стену проходит…

— А видел, как у него целый вагон появляется и исчезает? — спросил Кит.

— Ну… — кивнул Кимон.

— У меня лучше будет, — твердо пообещал Кит. — Я сейчас на фокусника учусь…Тренируюсь. Научусь нормально — всем покажу.

— А еще раз можешь? — с надеждой спросил Кимон и пристально посмотрел на Кита.

— Могу, — не моргнув, сказал Кит. — Только сейчас ломать ничего не буду. Это самый долгий и трудный подготовительный процесс — всё правильно сломать. Этому труднее всего учиться…

Кимон смотрел на Кита, как на внезапно появившегося в московском дворике снежного человека, йети… троглодита! И явно не знал, что ему делать, — верить или не верить.

— А карман-то чего такой? — вдруг сказал он, ткнув пальцем в лохмотья, свисавшие у Кита на месте кармана.

Это был самый опасный «удар» наблюдательного каратиста Кимона. Кит «увернуться» не смог… Он с замиранием сердца посмотрел на свои испорченные джинсы.

— Да, это фигово, — признал он. — Ошибочка вышла…

— Не, ты все-таки покажи… — зацепился было Кимон и вынул из кармана свой мобильник.

«Снять хочет!» — со страхом подумал Кит.

Но тут случилось новое спасительное событие!

— Никита! — услышал вдруг Никита Демидов голос не просто знакомый, а прямо-таки родной-роднющий.

По дорожке, прямо к восстановленному «жигулю», то есть в перспективе мимо него, шла мама Света, шла с работы со своим фирменным профессорским портфелем, а заодно — и из универсама, потому что в другой руке у нее висел большой и тяжелый пакет с названием этого универсама.

Мама шла в своем красивом блестящем плаще нараспашку. Под плащом был элегантный серый костюм. «Почти как у княжны…» — подумал Кит. Хозяйственный пакет маме совсем не шел.

Все чинно поздоровались. Кит сразу повернулся к маме боком и прижал рукой лохмотья на джинсах. И сразу протянул руку к пакету.

— Да-да, помоги… — с удовольствием сказала мама, не подозревая, что выручает Кита из беды, — а потом выйдешь к другу.

— Пока, Кимон, увидимся, — с большой симпатией к Кимону сказал Кит и поспешил стать послушным сыночком. — Я позвоню…

Через десяток шагов он оглянулся: Кимон все еще стоял и смотрел на «жигуль», как в зоопарке — на какого-нибудь экзотического зверя, броненосца или слоновую черепаху.

«Вот если сейчас хозяин выйдет! — подумал Кит не то, чтобы со злорадством, но как-то не очень сочувственно. — Вот фокус Копперфильда с Кимоном будет — зашибись!»

А все-таки было непонятно и подозрительно, как тут оказался Кимон — один, без банды зомби…

И уже другие важные проблемы и вопросы нахлынули на Кита, пока он шел рядом с мамой и нес большой пакет с продуктами. Просто глобальные проблемы! Если князь не появится, то где и как ему, Киту, найти в своем двадцать первом веке какую-нибудь, хоть крохотную, детальку от модели того старинного мотоцикла или аэроплана… А потом, даже если такая деталь чудом отыщется, каким способом отправиться назад, в начало века двадцатого — да так, чтобы угодить точно в кабину падающего аэроплана, а не мимо… Парашют, что ли, еще заранее достать и надеть на всякий случай?

Мама, тем временем, задавала совершенно мелкие и неважные вопросы про школу и все такое… Умеют же мамы цепляться со всякими совершенно неважными вопросами и делами именно тогда, когда весь мир рушится, десять миллиардов людей могут вообще не родиться и на Москву из будущего через раскаленный центр Земли движется зловещий подземный флот великого и ужасного маркшейдера Вольфа!

Кит на все вопросы только угукал, думая о своем, и только когда мама начала сердиться, он вдруг взял и сказал такое, чего раньше ему даже в голову прийти не могло:

— Ма, успокойся. В четверти у меня будет полный порядок. Обещаю. Ни одного трояка. И минимум пятьдесят процентов «пятаков».

Это неправдоподобное, сказочное обещание Кит дал, когда они уже стояли в подъезде и ждали лифт. Дал — и ужаснулся. Он никак не видел себя в будущем отвратительным отличником вроде Ленки Пономаревой… Ну, ей-то, красивой такой, этот недостаток можно было простить.

Мама посмотрела на Кита… Как посмотрела? Да как на внезапно вошедшего в подъезд снежного человека, йети! Она и сама никогда не слышала, чтобы ее сын Никита таким крутым, серьезным голосом просто что-нибудь говорил, а не то, что обещал такое серьезное дело.

— Это ты серьезно? — уточнила она, как математик.

— Ну… — кивнул Кит и, поняв, что отныне такие ответы совершенно не достаточны, добавил твердо: — На сто один процент.

Мама задумалась. Лифт спустился. Они сели в него и поехали вверх.

— Ты обещаешь, прямо как наш министр экономики — полное процветание страны… — задумчиво проговорила мама. — В таких процентах, что кровь в жилах стынет.

— Я не министр, — честно обиделся Кит.

— Извини, — сказала мама. — Тебе я верю больше, это точно… А когда сегодня спать ляжешь?

Кит понял, на что почти издевательски намекает мама и… И не выдержал — ответил, как министр:

— Вот только «Спокойной ночи, малыши» посмотрю — и сразу лягу.