Подземелья Эйтана

– В первый раз ты промедлил, прежде чем выстрелить.

– Я был не готов.

– Нет, ты был готов. Но что-то тебе помешало.

– Может быть, поговорим об этом в другой раз? – Лигон вставил лук в чехол за спиной. – Смотри, тебя Веспер зовет.

– Ариэлла! – махнул рукой Веспер. – Долго тебя еще ждать?

– Пора войти в зиккурат. – Лигон сделал шаг по направлению к воротам.

– Нет, – взглядом остановила его рыжеволосая. – Мы не пойдем туда, пока ты не скажешь, что произошло.

– Тут нет никакой связи, – недовольно поморщился эльф.

– А уж это позволь мне решать, – уверенно, как никогда прежде, заявила Ариэлла. – И пока я не буду уверена, что все в порядке, никто в зиккурат не войдет. Я не собираюсь подвергать своих друзей неоправданному риску.

– Секретничаете? – спросил, подойдя поближе, Терваль.

Ариэлла взглядом переадресовала вопрос клирика эльфу.

Лигон натянуто усмехнулся и покачал головой.

– Ариэлла считает, что прежде, чем мы войдем в зиккурат, я должен рассказать всем о своем прошлом.

– Серьезно? – немного удивленно посмотрел на девушку Терваль.

– Пока не знаю, – ответила та. – Пусть сам Лигон ответит.

– Хорошо! – нервно взмахнул руками Лигон. – Зовите остальных!

Терваль махнул рукой, подзывая Веспера и Ванфара.

– Ну что, мы вместе идем за Фиалом или я один за ним пойду? – спросил, подойдя, дварф. – Мне, собственно, все равно, можете подождать меня здесь…

– Остановись, – прервал дварфа Терваль.

– Стою, – встал, опершись на топорище секиры, дварф. – И что дальше?

– Я знаю, кто такой темный эльф, – сказал Лигон.

Он не хотел, чтобы кто-то узнал его тайну. И вовсе не потому, что боялся непонимания или осуждения. Он считал, что свою боль следует держать при себе, а не перекладывать ее на плечи других. Однако едва начав говорить, Лигон сразу почувствовал, как ему становится легче. Как исчезает чудовищное внутреннее напряжение, сковывавшее его долгие годы, не позволявшее сойтись близко ни с одним из тех, кто вызывал у эльфа искреннюю симпатию.

– Я узнал его, как только увидел, – продолжил Лигон. – Его зовут Элькар. Когда-то давно мы были с ним очень близки… По сути, мы с Элькаром составляли единое целое…

– Элькар – твой брат! – догадался Веспер.

– Нет, – покачал головой Лигон. – Он – это и есть я. Моя темная половина, зло, что однажды начало произрастать в моей душе. Я был обычным эльфийским ребенком, учился стрельбе из лука и верховой езде, вместе со сверстниками посещал занятия у мудрецов, рассказывавших нам истории светлых времен и учивших быть готовым к тому, что грядет. Но с возрастом я стал замечать, что со мной не все ладно… Как бы это верно сказать?.. – Лигон сделал весьма неопределенный жест рукой, из которого ровным счетом ничего не следовало. – Я стал замечать, что временами веду себя неправильно… Не так, как должен… Я делал плохие… ужасные вещи и при этом понимал, как плохо я поступаю… Словно во мне жили две во всем противоположные личности, каждая из которых пыталась взять верх над другой… Сначала я начал мучить пойманных в лесу животных. Когда я делал это, то получал удовольствие. После же глубоко раскаивался в содеянном и, естественно, никому о том не рассказывал. Потом я начал устраивать мелкие пакости своим друзьям и соседям. Мелкие пакости переросли в откровенные гнусности. Эльфы удивлялись тому, что происходит, строили предположения, кто бы мог совершить то или иное злодеяние. Но никогда подозрение не падало на меня, потому что я вместе со всеми совершенно искренне возмущался тем, что сотворил Элькар… Да, к тому времени он уже обрел имя… Он сам мне его сообщил. И заявил, что в конце концов я должен буду ему подчиниться. Иначе он сделает так, что сородичи проклянут меня и изгонят из общества… Я пытался бороться с Элькаром. Иногда мне удавалось загнать его в самые дальние уголки подсознания, так глубоко, что я почти забывал о нем. Но при первой же возможности он вновь выползал наружу. Обычно это случалось ночью, когда я спал… Как правило, я даже представления не имел, что вытворял Элькар…

Однажды, проснувшись, я с ужасом увидел, что мои руки и ночная рубашка в крови. Быстро, пока никто не видел, я переоделся и привел себя в порядок, надеясь в душе, что это была кровь очередного зверька, которого поймал и до смерти замучил Элькар. Но когда я узнал, что ночью был зверски убит эльф, наш сосед, я понял, что должен либо сам во всем признаться, либо уйти из селения. Признаться… – Лигон горько усмехнулся. – А в чем мне было признаваться, если я, в самом деле, не был ни в чем виновен?.. Поэтому я собрал вещи и тем же вечером ушел.

Я долго странствовал по свету. Обычно я шел ночью, безлюдными тропами, выбирая такие места, где Элькар, даже вырвавшись из-под контроля, не смог бы никому причинить зла… И все равно мне не всегда удавалось защитить от него людей. Бывали случаи…

Лигон умолк, закусив губу. Взгляд его замутился, то ли от злости, то и от слез.

– Оставь это, Лигон, – сказал Терваль. – Рассказывай только то, что считаешь нужным.