Подземелье призраков Аккермана

Залп повторился. За ним отчетливо послышалась стрельба. И внезапно одна из лодок, уже отчетливо видных вблизи, превратилась в пылающий факел.

— Это Рваного баркас! — дрожащим голосом сказал старик. — В него стреляли.

— Плывем туда, немедленно! — Таня схватилась за вторую пару весел, лежащих на дне. — Быстрее!

— Да ты сумасшедшая! — завопил старик. — В них из крепости стреляли! Баркас вот-вот потонет.

Таня, не глядя, снова сунула ему деньги.

— Бери, старик! Но прошу тебя, поспеши! Может, спасем кого!

Крошечный баркас пылал, как факел, и в водах лимана отражались яркие огненные блики. Были слышны жуткие крики горящих заживо людей, наполняя воздух хаосом ужаса и паники.

— Быстрее! — выбиваясь из сил, стирая на ладонях кожу, Таня помогала грести.

На горящей палубе баркаса показался человек, затем он спрыгнул в воду и поплыл по направлению к ним. Еще несколько минут — вцепился в край их лодки.

— Спасите... — молодой рыбак, о котором они только что вспоминали, на его лице чернели пятна копоти, голова все еще была повязана красным платком. Таня даже удивилась своей удаче.

Бросив весла, она буквально втащила его в лодку. Парень почти ей не помогал — в боку его была огнестрельная рана, из которой текла кровь. Дышал он тяжело, с присвистом.

— Андрейка, где Рваный? — закричал старик.

— Остался в крепости... Арестован, — рыбак говорил с трудом, по его телу пробегали короткие судороги, предвестники близкой агонии. — Рваный... там... Все остальные погибли...

Разорвав свою юбку на полосы (было не до церемоний), Таня принялась перевязывать рану, стараясь остановить кровь. Парень потерял сознание. Пылающий баркас стремительно исчезал в водах лимана, растворяясь в соленой воде на своем пути в вечность.

Кое-как, с большим трудом Таня и старик дотащили раненого до дома Матрены. Та всплеснула руками:

— А я говорила: опасно в крепость ходить! Страшное место!

При помощи раскаленного в печке кухонного ножа Матрена извлекла пулю, замазала рану мазью, приложила какие-то травы.

— Жить будет, — сказала она, приводя в порядок кухонный стол после этой операции, — в себя через несколько дней придет.

Андрейку положили в одной из комнат на первом этаже.

Уставшие, женщины присели за стол, и тут Таня попросила Матрену рассказать ей историю крепости. Знахарка вздохнула, затем молча вышла, и тут же вернулась, неся в руках несколько старинных книг.

— Вот, почитай. Здесь лучше, чем я расскажу, написано.

Таня решила читать внимательно, не торопясь, ей было теперь чем заняться, пока парень не придет в сознание.

Глава 17

Подземный тайник. Древняя история Аккермана. Мистическая Тира — столица колдунов. Крепость

Таня зажгла керосиновую лампу, разложила на кровати фолианты и уютно устроилась, подложив подушку под спину. Старые книги приятно пахли пылью. Тане нравилось держать их в руках. Это погружало ее в полузабытый мир прошлого — занятия в гимназии, работа над заданиями в библиотеке... Тане в ее бурной, порой страшной жизни так не хватало книг!

Но судьба снова не захотела подарить ей покой. В тот самый момент, когда Таня только готовилась раскрыть первую книгу, дверь распахнулась, и на пороге появилась Матрена с искаженным лицом.

— Скорей! В домах облавы! — Голос ее дрожал. — Надо прятаться в погреб! Ищут тех, кто подобрал раненого рыбака.

— Кто ищет? — опешила Таня.

— Румыны. И атаман с ними какой-то... Быстрее! Потом поговорим!

Таня подхватила книги, затушила фитиль лампы и следом за Матреной ринулась вниз. К ее удивлению, в погребе, огромном, длинном, на старом матрасе уже лежал раненый Андрейка, а над ним стоял тот самый старик, который возил Таню в море, и еще один мужчина средних лет, в котором сразу можно было определить рыбака.

— Здесь нельзя оставаться, — Матрена высоко держала масляный фонарь, отбрасывавший тусклый свет на земляные стены, — в подземелье пойдем.

— В подземелье? — ахнула Таня.

— Ты разве не знала? — удивилась себе и Матрена. — Тут вокруг везде подземные ходы, под лиманом тоже есть. Еще в какие века их строили. Так что там и пересидите.

Знахарка подошла к каменной кладке в глубине погреба, повернула какой-то кирпич. Что-то скрипнуло, и в стене открылась небольшая железная дверь.

— Несите! — скомандовала она.

Раздался страшный грохот. Кто-то наверху бил в ворота, слышались выстрелы, громкие голоса.

— Несите! Скорей! — нервничала Матрена.

Подземелье чем-то напоминало одесские катакомбы — с той только разницей, что здесь стояла большая сырость, было слышно, как вдалеке капает вода. Оно представляло собой сырой узкий коридор, сворачивающий налево в небольшую комнату, вроде подземной ниши. В ней было так сыро, что влага сочилась прямо по стенам. Коридор же шел дальше, утопал в неизмеримой глубине, под землей. Как и катакомбы, он навевал ужас.

Раненого рыбака положили прямо посреди этой своеобразной комнаты. Он все еще был без сознания. Лицо его было таким белым, словно он лишился всей крови. Тане было страшно на него смотреть.