Подземелье призраков Аккермана

Японец не поскупился. Сумма, потраченная на банкет, вызывала шок и у одесских бандитов, и у большевиков. Но если бандиты от этого еще больше гордились своим предводителем, то у большевиков все это вызывало очень сильное раздражение, которое они были вынуждены в себе подавить. Никто не собирался ссориться с Японцем, чьи люди были необходимы на очень опасном участке фронта.

Вход на банкет был по специальным пригласительным. Тане такой пригласительный вручил Мейер Зайдер — после того, как она пошла в штаб на Новосельского, до конца досмотрев шествие полка. Внутри толпилось просто невероятное количество народа. Перед Таней промелькнул Жорж Белый, но она тут же отошла в сторону, надеясь, что он не заметит ее и не подойдет. Так и произошло.

Ровно в 8 вечера Таня, одетая в длинное вечернее платье из ярко-красного панбархата — из остатков прежней красивой жизни, — подъехала на извозчике к консерватории. От Каретного переулка до этого места было лишь несколько шагов, но она предпочитала «держать фасон». На входе дежурили знающие ее в лицо люди Японца. Но, несмотря на личное знакомство, они все-таки забрали у нее пригласительный — вход на банкет контролировался строго. Затем Таню провели в зал, где уже было достаточно много людей, а воздух был заполнен изысканными, сочными ароматами самой лучшей еды.

В Одессе был голод — но это совершенно не чувствовалось по столам на банкете! Похоже, здесь было всё — и столы просто ломились от самых дорогих деликатесов. Красная и черная икра, лучшие сорта балыков, мяса, индейки, крольчатины... Жареные гуси и утки были красиво оформлены на дополненных фруктами блюдах. Паштеты и колбасы, все виды красной рыбы, осетрины и прочих деликатесов были разложены на тарелках, заполнявших столы. С удивлением Таня обнаружила даже копченый язык, который ела еще в гимназии, и заливное из севрюги, которое когда-то готовила бабушка. Сколько стоили все эти продукты в военное время, страшно было даже предположить!

Спиртное лилось рекой. Столы были густо уставлены бутылками, а по залу все время сновали официанты, предлагая гостям выпить. Таня взяла несколько бокалов с шампанским, а затем попробовала коньяк, насыщенный вкус которого совершенно не был ей знаком. Такой коньяк пить ей еще не доводилось. Судя по всему, Японец просто со страшной силой швырял деньгами, вообще не считая их.

Банкет начался с официальной части. Военный комендант Одессы Мизикевич от Совета обороны города преподнес Японцу в честь отбытия полка на фронт серебряную наградную саблю с революционной монограммой и громогласно пожелал всем бойцам полка боевых успехов.

После этого официальная часть банкета была закончена и началась самая настоящая попойка, которыми так славились все одесские бандиты.

В самый разгар вечера, когда веселье достигло своего апогея, Таня вдруг увидела Японца, который стоял у крайнего окна, возле самой стены. Он был один. В его лице было что-то странное — он совершенно не был похож на человека, который так гордится собой.

Таня быстро подошла к нему.

— Взгрустнулось шо-то, — Мишка поднял на нее глаза, и она вдруг увидела в них самую настоящую тоску, словно что-то очень мучило его изнутри. — Вдруг подумалось за то, шо не вернусь больше. А вдруг не вернусь? Вдруг за всё — ни к чему, как рыба об лед?

— Ты вернешься, — Таня проглотила горький комок в горле, — ты всегда будешь в Одессе. Одессы без тебя нет.

Японец улыбнулся, пожал ее руку и быстро ушел прочь, распрямляя на ходу плечи в парадной военной форме. Таня все стояла и смотрела ему вслед...

Глава 12

Отправка на фронт. Прибытие в Бирзулу. Наступление петлюровцев и обстановка на фронте. Правда о жуткой подделке

Яркие лучи июльского солнечного рассвета застали в зале консерватории удивительную картину. Все пестрое бандитское воинство спало вперемежку на полу, издавая дикий храп. На столах, заваленных грязной посудой и объедками, все еще высились груды еды, издающей под утро уже не самый приятный запах.

Впрочем, воинов Мишки Япончика, прогулявших на банкете всю ночь, это беспокоило мало, ведь именно так, привыкнув засыпать в обнимку с едой, они всегда гуляли на своих хатах и «малинах», падая отсыпаться, не отходя от места попойки, прямо на полу.

Комиссар Фельдман и представитель Ревкома, отворив дверь залы, не поверили своим глазам, увидев просто невероятную картину. На часах было около половины восьмого утра, бандиты же видели просто десятый сон. Но вся беда заключалась в том, что ровно в 7 утра пестрое воинство Мишки Япончика должно было погрузиться в товарный поезд, отправляющийся на фронт, до станции Бирзула. Именно там, в Бирзуле, они должны были поступить в распоряжение 45-й дивизии Якира.