Подвиг 1983 № 23

Но больше всего в жизни любил море: тихое, когда при заходящем солнце светло-зеленый бархат у берега и темно-голубой у горизонта залит розовым молдавским вином. И бурное, пахнущее острым рассолом, когда брызги на ветру мгновенно высыхают и кожу стягивают кристаллики соли. Любил он его ласковым, ленивым, лижущим прибрежные камни, и суровым, непрощающим панибратства, даже сильным. Он любил море, как птицы — небо, а рыбы — воду. Море было его стихией, море стало его биографией. Даже фамилию он носил в переводе с молдавского на русский — Морской.

В семь лет хорошо плавал, в тринадцать совершил свое первое морское путешествие: в пару с дядькой Иваном Колодным, бывшим матросом броненосца «Потемкин», пошел на дубке в Херсон за арбузами. Уже в детстве знал цену романтики «солнечных рей».

В два пальца, по-боцмански, ветер
                                           свистит,
И тучи сколочены плотно.
И ерзает руль, и обшивка трещит,
И забраны в рифы полотна.

Спустя шесть лет матросом — курсантом Одесского мореходного училища, комсомольцем прошел под парусами 1243 мили на учебном паруснике «Товарищ». В архивах училища сохранился протокол № 4 от 10 октября 1931 года, где сказано, что за рейс было сделано поворотов оверштаг 54, через фордевинд — 25.

Семьдесят девять раз перебрасывал свои паруса барк «Товарищ», меняя курс. Оверштаг — это поворот на языке мореходов. И таких поворотов было 54, когда по команде «Пошел наверх, паруса менять!» курсанты-марсовые идут по вантам вверх, страхуются на леерах рей, отвязывают сезни, которыми паруса закреплены, и красавец барк окутывается в белоснежные одежды. И каждый поворот требовал своей перемены. «Взять рифы у парусов», «наполнить паруса», «обестенить паруса» — команды, которые марсовые могут выполнить, только забравшись под самые облака.

Фордевинд — означает взять ветер всеми парусами и идти полным ветром.

Он и шел по жизни под всеми парусами полным ветром, хорошо зная, что такое соль морской службы, зная ее суровую суть и горький вкус. Никогда и никому не говорил, что морская служба — легкое и только красивое дело. Сам любил этот тяжелый труд и учил ему других. С людьми не миндальничал, как не миндальничали с ним. Никогда не перекладывал даже частицы своего труда на плечи других. Сполна испил всю чашу, не пролив и капли. Все, что успел сделать, сделал за свою короткую жизнь, другому не хватило бы и двух. О нем рассказывают легенды даже его друзья, знавшие его лично и служившие с ним вместе. Такое случается редко…

После войны Одесским мореходным училищем в знак уважения и памяти был выписан билет с пометкой «Действителен вечно» и передан на хранение его матери и сестре. В графе «ФИО» каллиграфическим почерком вписано:

Маринеско Александр Иванович.

* * *

Они стояли у памятника Дюку и смотрели на порт, залитый жарким одесским солнцем. У причалов разгружались пароходы Совторгфлота, шла погрузка двух «иностранцев», а на рейде, недалеко от Воронцовского маяка, замер белоснежный пароход, дожидаясь своей очереди зайти в порт.

Со стороны пассажирских причалов легкий морской ветерок доносил мелодию модного в те годы танго Оскара Строка «Скажите, почему?».

Училище окончено. Их ждало море. Мечта, к которой шли они, была рядом, стоило только спуститься, отсчитав девяносто две ступеньки широкой лестницы, ведущей в порт.

До того часа, когда позовет война, оставалось шесть лет. А над портом то громче, если ветерок поворачивал в их сторону, то тише вкрадчивый голос все выспрашивал: «Скажите, почему?»

Порт жил веселой, праздничной жизнью со слезами радости от встреч и светлой тоской прощаний. И только слева у дальних пирсов, где стояли пришвартованные военные корабли, жизнь как бы замерла.

— А там, пожалуй, поскучнее, — сказал один из них, показывая рукой на дальние пирсы.

— Когда там будет «весело», то тут будет скучно.

— Нам пора, — сказал Маринеско. И они стали спускаться вниз, к порту.

Через три года двое из них станут капитанами, один погибнет во время пожара нефтеналивного парохода, один уйдет с флота по болезни, а Александр Иванович Маринеско, став помощником капитана парохода «Красный флот», напишет рапорт с просьбой направить его в Военно-Морской Флот. Просьбу его учтут, призовут и направят на курсы подводников.

До войны он будет плавать штурманом на подлодке Щ-306, потом помощником командира, а в 1937 году получит назначение командиром «малютки» — М-96.