Подвеска Кончиты

– А ну-ка, расскажи, расскажи… А я послушаю… Неужели один? Мне всегда казалось, что ты женат.

«Каза-а-алось! – мысленно огрызнулся Крестовский. – Тебе до меня и дела-то нет».

– Не женат, но живем вместе.

– Давно?

– Одиннадцать лет.

– Молоденькая?

– Моя сверстница.

Рак недоверчиво покосился:

– Да ну?

– Ей, как и мне, сорок.

– Геро-о-о-й… – Вадим Николаевич ухмыльнулся.

От обиды у Крестовского запылало лицо. «Педофил вонючий!» – он испытал невыразимое желание защитить свой выбор и свою не слишком удавшуюся жизнь.

– Она в цирке работала. Сначала на трапеции, потом, когда получила травму…

– Так-так… И что с ней случилось?

– Упала с большой высоты. Сильно покалечилась. Долго лечилась.

– Бедняжка… – Вадим Николаевич хлебнул виски и скорбно покачал головой.

– Когда мы познакомились, все было в прошлом.

– А что у тебя с той девчонкой?

Крестовский не сразу сообразил, что речь идет о Дайнеке. Его застали врасплох. Это была излюбленная тактика Вадима Николаевича.

– Проблемы больше нет, – ответил он с опозданием.

– Ты в этом уверен?

– Аб-со-лют-но! – на сей раз Крестовский действительно не сомневался в сказанном.

Но тут случилось то, чего он никак не ожидал.

– Как ее звали, эту девчушку?

– Людмила Дайнека.

– Так вот, чтоб ты знал, – Рак определенно смаковал ситуацию. – Она жива.

– Кто?

– Девчушка твоя – жива.

– Не-е-ет… – Крестовский непроизвольно ухмыльнулся. – Я уверен. Все кончено.

Вадим Николаевич поднял руку, рассматривая на просвет золотистую жидкость в своем стакане.

– Засунь свою уверенность себе в задницу! – Неожиданно он с силой швырнул стакан в дверь.

Раздался звон, и стеклянный витраж рассыпался на осколки. На звук тут же прибежал охранник.

– Пошел прочь!

– Слушаюсь.

Они снова остались вдвоем.

– Сейчас ты пойдешь домой, трахнешь свою циркачку и хорошенько пораскинешь мозгами, как поправить дело. Этот шанс для тебя последний.

Крестовский едва сдерживал себя, чтобы не побежать. Весь путь от дома до ворот его не оставляло ощущение, что в спину вот-вот выстрелят…

Глава 18 Красноярск, наши дни

Рабочий день приближался к обеду. Предвыборное напряжение висело в воздухе, как духота перед грозой. Очумевшая от усталости, Дайнека всерьез подумывала о том, что угодила в чужую жизнь, из которой пора уносить ноги.

Завтра, и послезавтра, и послепослезавтра все будет так же безрадостно. Здесь, на ее родной земле, вовсю хозяйничают политики, устраивая глобальные сеансы гипноза и поворачивая вспять реки народного самосознания. И в этом «сатанизме» теперь зачем-то участвует она!

Дайнека закрыла глаза, чтобы унять раздражение. За спиной распахнулась дверь, и в ее крошечный кабинет зашла Ирина.

– Устала? – с ходу спросила она.

Дайнека призналась:

– Надоело.

– Быстро. А мне в этом говне еще плавать и плавать, – Ирина холодно улыбнулась. – Идешь на обед?

– Лучше на кладбище.

– Это ты так шутишь?

– Нет, серьезно. – Дайнека напомнила: – Ты рассказывала, что гроб с прахом Резанова перезахоронили. Можешь меня туда отвезти?

– Зачем тебе?

– Я только постою, и мы быстро уедем.

– Зачем тебе? – повторила Ирина. – Может, я чего-то не догоняю, или это особенный вид сопричастности? Только сдается мне, здесь пахнет клиникой…

– Хочу почувствовать и понять.

– Что?!

– Любил или нет.

– И ты думаешь, что, постояв на могиле, во всем разберешься?

– Нет, – Дайнека выглядела школьницей, забывшей дома тетрадку.

Ее вид тронул Ирину, и та сообщила:

– Хочу тебя успокоить. Крест, что стоит на предполагаемой могиле Резанова, поставили на примерное место.

– Что значит примерное?

– Значит, плюс-минус.

– Много? – Дайнека отчего-то взгрустнула.

– Плюс-минус? Это знает только один человек.

– Кто?

– Валерий Борисыч Старков, преподаватель педагогического университета. Я рассказывала тебе, что когда делала передачу…

Дайнека перебила ее:

– Читала документы, донесения, письма. Все это я знаю.

Ирина добавила:

– И встречалась с людьми.

– Ну?

– Так вот, этот Старков рассказал мне, что, будучи студентом, присутствовал при случайной эксгумации тела командора Резанова.

Дайнека вскочила с места:

– Едем!

– Куда? – оторопела Ирина.

– В педагогический институт.

– Университет, – поправила ее Ирина и достала из сумочки ключи от машины.

– Какая, хрен, разница… – пробурчала Дайнека, выходя из кабинета.

Судя по расписанию, Валерий Борисович Старков находился в пятой аудитории на втором этаже. Пройдя по коридорам старинного здания, они остановились перед дверью. В тот же момент из-за нее появился старик.

– Валерий Борисыч! – Ирина протянула ему руку. – Помните меня?

– Конечно, Ирина Ивановна, помню, и хорошо, – Старков пожал ее кисть.

– Можем поговорить?

– У меня всего тридцать минут. Потом лекция.

– Этого достаточно.

Старков пригласил обеих девушек в аудиторию. Усевшись за парту, Ирина сказала:

– Тема разговора все та же: точное место захоронения командора Резанова.

Старков улыбнулся:

– Как же вас зацепило!

– Это не меня зацепило – ее, – Ирина кивнула в сторону Дайнеки.

Та вмешалась:

– Можете рассказать, при каких обстоятельствах нашли прах Резанова?

– Гроб, – уточнил Валерий Борисович.