Подумать только!..

После чего Никита Сергеевич Хрущев так же, как прочие товарищи, начиная с Георгия Маленкова, задумались о будущем и о жизни. Никита Сергеевич всю жизнь косил под дурачка. Никита Сергеевич напоминал такой колобок, такой колобок – а внутрь колобка был запечен стальной медвежий капкан. И вот, валяя дурачка, этот лысенький «кукурузник», этот «придурок без образования», этот «неизвестно кто из дерёвни», над которым народ смеялся, – но добродушно смеялся без злости, – он сожрал и раскидал всю сталинскую гвардию, которая прошла огни, воды и медные трубы: товарища Берию, товарища Маленкова, товарища Молотова, товарища Микояна, товарища Кагановича, ну и «примкнувшего к ним» ко всем товарища Шепилова, который этой приставкой просто вошел в историю.

Хрущев напоминал колобка, внутри которого был запечен стальной медвежий капкан.

То, что делал Никита Сергеевич, он делал не от доброты душевной, а оттого, что сталинская гулаговская экономика больше не работала. И Берия – тот самый, который курировали и организовывал с партийной линии высшей атомный проект и о котором все отзывались, как об очень сильном администраторе и организаторе – это прекрасно понимал. Рабский, подневольный труп… труд, простите ради бога оговорку по чистому Фрейду – перестал быть эффективным. В стране нужно было что-то менять. Людям нужно было дать веру, и нельзя было, чтобы люди жили настолько нище, потому что как жили советские крестьяне после раскулачивания 29-го, 30-го годов и вплоть до конца 50-х – так они не жили никогда при «проклятом царизме». Это была страшная, нищенская крепостная – уйти не имеешь права! – жизнь. При этом, конечно, Хрущев ничего не говорил ни об административных расстрелах ЧК, ни о людях, которые миллионами, – 10 миллионов – сказал Сталин; 20 миллионов – сказал Молотов, – погибли при раскулачивании и коллективизации. То есть, сколько там погибло людей – нет, этого не говорилось: только большевики, только 37-й, 38-й, только вот из-за Сталина.

Но, так или иначе, в результате этого были уменьшены военные расходы, началось массовое жилищное строительство в городах, которого не было раньше никогда. Колхозник впервые с 30-го года получил паспорт: ну хоть иногда можно ездить. Впервые при Хрущеве колхозникам дали ну пусть 12 рублей, но хоть какую-то минимальную пенсию – они не получали абсолютно ничего. Вы знаете, люди стали жить все-таки лучше. Да, сокращение армии – миллион двести. Порезали бомбардировщики, порезали крейсера (а все равно с американцами было не равняться). Но, тем не менее, подводные бомбовозы вышли в океан, и мы установили паритет с американцами. Тем не менее, понимаете, что касается ракет – да, втирали американцам очки: у нас было меньше – и, тем не менее, это при Хрущеве Советский Союз обрел статус сверхдержавы, только при Хрущеве, так или иначе. Это при нем стали твердою ногою хоть в Индонезии, хоть на Кубе, хоть в Египте. Вот вам, что касается «дурачка».

А что касается этой кукурузы – нашим чиновникам только в руки чего-нибудь дать – они тебе угробят всё. Несчастный в чем-то товарищ Сталин понимал, что иначе они же работать не будут, если не проводить с ними ротацию с помощью «товарища маузера».

– Первая группа вопросов относительно все тех же самых сносимых павильонов. Вот сегодня снесли «Пирамиду» на Пушкинской площади. Скажу я вам, что «Пирамида» была совершенно никчемная и безобразная. Когда-то человек, который хотел ее строить с товарищами, обращался еще к покойному Игорю Голембиовскому, который был выбранным главой газеты «Известия», которая была во всем этом доме, и комбинат «Известия». Он категорически отказал. Они нашли ходы к Лужкову или к одному из его первых заместителей, впаяли эту «Пирамиду». И, разумеется, она в суперцентре города – там, где Пушкинская площадь, памятник Пушкину, уходит вот Тверской бульвар и прочее, – была эта фиговина категорически неуместна. Это выглядело, действительно, каким-то жлобством, и она не была нужна, потому что бутиков и кормушек на Тверской, слава богу, совершенно хватает. Вот это тот случай, когда она действительно портила вид города, и вот ее снесли и правильно сделали.

Также я готов согласиться, что на Чистых прудах – тоже, знаете, место словное, известное и красивое; Москве не так много красивых мест, будем откровенны, называть Москву красавицей – это легкая натяжка, как бы выразиться поизящнее. Так вот Чистые пруды этим рыночком каким-то шалманным, в общем и целом, были испорчены. Потому что рядом Мясницкая улица, где опять же много всяких кафе и забегаловок, кафе и магазинчиков, всего на свете. Не был необходим этот рыночек.