Подумать только!..

Но, в принципе, этот цирк даже перестает, конечно, быть смешным. Понятно, что Сердюкова мы посадить никак не можем, потому что правильный пацан, косил на своей поляне, старшакам дольку заносил по понятиям – его абсолютно не за что сажать. Он классово свой.

Потом, понимаете, что не доходит до большинства людей, до подавляющего большинства людей? Вот Магнитского фактически убили в тюрьме. А ведь он – ну, казалось бы – он же заботился о благе государства, было же украдено четверть миллиарда долларов из бюджета. Вот под маркой возвращения налогов было украдено из бюджета – надо объявить ему благодарность.

Сердюкова мы посадить никак не можем, потому что правильный пацан, косил на своей поляне.

Что не понято? Не понято то, что бюджет – это юридическо-финансовая структура для превращения всех денег, имеющихся в стране, в личные деньги верхушки административного сословия. Только для этого бюджет и существует. Все остальное финансируется по остаточному принципу – ну, чтобы видели, что что-то происходит.

То есть, типа, как сейчас по всей Москве продолжают выдергиваться все бордюры и заменяться другими. Причем, выдергивают те, которые высокие, сидели глубоко, и заменяют мелкими, которых не видно вообще. Смысл в этом только один: нарисовать побольше объем работ и фонд заработной платы, и какие-то деньги, фирмы – это называется заработать. Слова «заработать» и «украсть» у нас с начала 90-х синонимы в разговорном русском языке.

Вот то же самое и с бюджетом, вы понимаете, то же самое и с Сердюковым, то же самое и с Васильевой. Поэтому не за что Сердюкову сидеть, он правильно действовал. Он действовал в рамках существующего государственного феодализма, где бюджет есть собственность феодального сословия. Баронам все принадлежит.

Слушайте, захотят сшить Васильевой второе дело – сделают десять, захотят – не сделают ни одного. Ну, к этому же нельзя в самом деле относиться всерьез. Что захотят, то и нарисуют.

Савченко сказала: проверяйте на полиграфе. Вот, будет видно, где я говорю правду, где лгу. Суд сказал: не нужна нам ваша правда. Ну, о чем вы говорите?

Конституцию вам? Хотелось севрюжины с хреном.

И далее по тексту упомянутой Конституции. Какой сильный разговорный оборот: грозит ли нам четвертый срок – пауза – Владимира Путина. Сильный оборот речи. Я согласен: грозит. Поскольку это зависит от целого ряда обстоятельств, то мы не можем знать, как сложится целый ряд обстоятельств через 2–3 года. Но как надо, так и сложатся. Это абсолютно понятно.

В переводе с русского на русский, это означает: да посмотрю, как будут дела. Но в случае желания всегда, конечно, останусь сидеть. А не будет желания – так и не стану. Посмотрим там.

Вот примерно так это надо понимать. Все остальное – это цивилизованные культурные дипломатичные обороты речи. А вот если вычленить суть, то примерно вот так. Если учесть, что два срока не вообще, а только подряд, с перекладкой в один – бесконечно. Было 4 года – стало 6 лет. Завтра проголосуют – и будет не 6, а 12. Элементарно.

Вот печально то, что в нормальных, так называемых, гнилых демократических государствах пожизненных президентов не бывает. А вот как раз в банановых республиках, во всех этих латиноамериканских хунтах и так далее, вот там везде президенты пожизненные. Я ничего не хочу сказать, но как-то так получается.

Вы знаете, вот не дал мне Господь высокого счастья быть знакомым с окружением Владимира Владимировича Путина, поэтому я знаю этих людей, в общем, понаслышке. Хотя с кем-то даже учился на одном факультете одного университета в одно и то же время. С Сергеем Ивановым, скажем. Правда, я уже был старше, когда он был еще младшим. Я не уверен, что он знал меня, но я наверняка не знал его. Но ведь не младших, это старших чаще знают, да, бывает иногда. Так что, какие там будут настроения, откуда мы знаем. Откуда мы знаем, каковы взгляды на мир Игоря Ивановича Сечина. Откуда мы знаем, что думает о должности президента Сергей Борисович Иванов. Не знаю. Вот я лично не знаю. Хотя интересно было бы узнать. Хотя для меня практической ценности эти знания не имеют. Но интересно, знаете, вот как был Евгений Сазонов, душелюб и людовед.

Вот не дал мне Господь высокого счастья быть знакомым с окружением Владимира Владимировича.

Недавно Владимир Путин сказал каналу Си-Би-Эс, что царь – это не про него. В данном случае, конечно, я согласен. Это единственно возможный ответ. Вот про Ельцина говорили, что Борис Николаевич был царь – эта осанка, эта манера держаться. Путин весьма прост, демократичен, мягок, изящно говорит. Но если мы говорим об объеме личной власти Путина, то не у всякого царя бывало столько.

Слова – это только одежда для дел, и часто эта одежда – маскировочный комбинезон.

Особое мнение

Путин: мы больше не сверхдержава