Подумаешь, попал

Полковник помог мне присесть за столик, и началось. Каша все таки была съедена, неплохая такая, и масла и мяса хватало.

– Выпьем за женщин, когда был налит второй стакан, а что без них, не куда,теряется сам смысл жизни. – Рассуждал полковник. – Ты тут я вижу, нашей Верочке понравился.

С нотками зависти сказал он. – Я ее было начал обхаживать, как здоровье позволило, но она не в какую, себя блюдет, пришлось на других перекинуться, а что бабам тоже ласка нужна.

Мы выпили.

– Я вот женат и дочка есть, – полковник разлил по стаканам остатки вина, из бутылки. Посмотрев на пустую, сунул ее подальше под стол, сказав. -Баба Нюра подберет, она собирает, а это с пробкой, в хозяйстве пригодится. Полковник продолжил рассуждать.

– Сейчас война идет, сколько мужиков на фронтах гибнет, то то и оно, и окажется, что нас на баб хватать не будет, а поэтому мы просто обязаны их удовлетворять, потому что

бабы, это тоже люди, и нечего человеческого им не чуждо.

Закончив на этом свою речь, полковник разом опрокинул содержимое стакана в свою глотку.

Я последовал за ним. И вовремя.

– Это что тут у нас? Раздался грозный голос.

– А это вы Феликс Эдуардович. Прозвучал как бы обрадованный голос полковника.

– А мы тут ужинать заканчиваем.

Он быстро присосался, к эмалированной кружке с киселем. Я сделал тоже самое. Главврач принюхался. – Пьете?

– Что вы, любезнейший наш дорогой целитель.

Не обращая на разглагольствование Вяземцева, доктор протопал к столику и взяв один из стаканов, принюхался. – Странно не пойму чем пахнет, вино, не вино, больше травами какими то.

– Так то оно и есть. Подхватил полковник. -Лекарственными травами, тут просто товарищу подполковнику, сбор в эвакогоспитале рекомендовали принимать, мол очень полезно перед едой, я попробовал муть невозможная.

– Ну и где, этот сбор?

– Так нет уже, там чуть, чуть оставалось.

– Ну , ну не поверил доктор, и закончил ладно. – Вновь поступившего на осмотр в процедурную, я сам его проведу, и погрозив пальцем полковнику, вышел.

– Уф пронесло, – сказал Вяземцев ему вслед.

Мне помогли подняться, а дальше уж я сам потопал.

– Ну что же, нечего, рана затягивается. – Сказал Феликс Эдуардович осмотрев меня.

– Месячишко полежите, отдохнете у нас.

Повязку мне сделали уже не прикручивая, руку и это хорошо. Сделали перевязь для нее, посоветовав на первое время, не очень то сильно, напрягать. Переодели в новые пижамные штаны, кремового цвета, перед тем вколов какой то укол, накинули такого же цвета халат.

– Совсем другое дело. – Сказал полковник увидев меня.

– За это надо выпить. Он намекал на оставшуюся бутылку вермута.

Что же, старшим по званию не отказывают. Не знаю от чего толи от вина, толи от укола, но я быстро захмелел и меня потянуло на сон. Улегшись я отказался от второго стакана. И уже засыпая увидел, как полковник закупорил полбутылки оставшегося вина, сунул ее в большущий карман халата, в другой отправил завернув в газету, нарезку копченой колбасы, направился на выход, что то бурча насчет, Людочки, которая сегодня дежурит.

Утро было обычным, для госпиталя, первым делом посещение одного заведения, хорошо хоть теперь я мог это делать сам, там же умывание под краном, потом завтрак, обход врачей и нечего не деланье, скукота. Полковник после обхода, куда то пропал по своим делам. А что делать мне, лежать надоело, таскаться по госпиталю, нет увольте.

Тут я вспомнил, что так и не написал письмо сестре, времени не было да и вообще,

о чем писать, ведь я ее совсем не знал. По ее письму я понял, что это молодая еще наивная девочка лет восемнадцати, оставшееся одна в этом жестоком мире, нет конечно не одна, ведь у нее есть брат. А что с родителями, о них она не чего не писала, значит их уже нет. Но, что случилось, как об этом узнать, не у посторонних же из определенного ведомства. Мои раздумья прервал появившийся полковник.

Артур Николаевич посмотрел на меня с улыбкой. – Ну все подполковник, ты попался.

Сказал он, подвинув стул к моей кровати. Уселся на него. – Ты думаешь я не чего

не узнаю. – То, то я думаю, только ты появился, а все вокруг тебя хороводы вертят, недотрога Вероника прямо тает увидев тебя. -Сначала ее словам, целую только героев

я не придал значения. – Но теперь. Полковник легонько толкнул меня в плечо, но даже от этого, я чуть не застонал. Тот, увидев мою гримасу проговорил.

– Извини, слушай какого лешего, ты не сказал, что и правда герой?

– Нет ну я понимаю скромный, но своему товарищу по палате, мог бы. Вяземцев вздохнул.

Мне, от посторонних лиц приходится узнавать, что со мной в палате, лежит герой Советского Союза.

– И прочее и прочее, и прочее. – Прервал я его.

– Ты о чем? – Удивился полковник.

– Как о чем, о наградах. Я уже понял к чему ведет Вяземцев, и поэтому сразу решил все прояснить, раз и на всегда.

Полковник искал повод выпить, и похоже он нашел его.

– Да так у меня этих наград, вагон и маленькая тележечка. – Сказал я, и сразу говорю заслуженных.

– Покажи.

– Там в планшетке, на чемодане посмотри.

Федоров когда еще в вокзале, я поведал ему о моем беспокойстве на счет наград.