Подруга особого назначения

Он произнес: “Раз, два, три”, – и Варвара рухнула в воду. Ей некогда было смотреть, где там Иван Александрович и что он делает. Она приспосабливалась к соревнованию, контролировала дыхание – после четвертого взмаха рукой выдох направо. Бассейн кончился как-то подозрительно быстро, и она повернула обратно, сильно толкнувшись под водой ногами. Вынырнули они одновременно и посмотрели друг на друга. Варвара заправила за уши волосы.

– Вы отлично плаваете, – тяжело дыша, сказал он и вытер воду с лица, – просто отлично. Я вас не догнал, хоть и старался.

– Догнали.

– Обогнать не смог, – поправился он. – Давайте еще. Туда-обратно и еще раз туда-обратно.

– Давайте, – согласилась Варвара.

На этот раз она вынырнула у бортика на секунду позже. Иван бурно дышал, так что ходуном ходила обширная грудная клетка, щеки горели коричневым румянцем.

Он посмотрел на Варвару и засмеялся:

– Ну, спасибо вам большое. Потешили старика. Уважили. Век не забуду.

– Я давно не тренировалась, – объяснила слегка уязвленная Варвара.

Не собиралась она “потешать старика”. Она не песельник Антипка, и развлекать купца-самодура не желает!..

Над ее головой произошло какое-то движение, мелькнула тень, и в спокойную воду плюхнулась туша – далеко впереди – и поплыла, поднимая яростные волны.

Ну вот, принесло еще кого-то!.. А она-то воображала себя хозяйкой замка в своем личном бассейне.

– Я пойду, – сообщила она Ивану, – спасибо за компанию.

– А я еще поплаваю, – отозвался он все с той же равнодушной любезностью.

Варвара была уже у самой лесенки, когда пивной седовласый немец, похожий на кабана, вдруг вынырнул перед самым ее носом и стал что-то с возмущением говорить и тыкать куда-то пальцем и наливаться кровью.

Варвара перепугалась. По-немецки она не говорила и не знала, что ему нужно, а он распалялся все сильнее и даже стал наступать на нее. Она оглянулась на воду. Иван плавал, летели брызги, и Варвара поняла, что помощи ждать неоткуда.

– Я говорю только по-английски, – сказала она на языке Шекспира, – how can I help you?

– Are you from Russia?

– Yes.

– Рашен швайн! – загремел немец на всех языках сразу, и Варвара попятилась. – Швайн, швайн!

Потом он заговорил, путая слова, и из его речи Варвара поняла, что все его возмущение происходит от того, что купалась она без шапочки.

– Да, – начала она по-английски, – но вот же правила. В правилах ничего не указано относительно шапочки. Я специально прочитала перед тем, как идти плавать.

– Everybody knows, – перебил немец, – каждому известно, что купаться нужно в шапочке. Даже если этого нет в правилах. Это известно всем, кроме невежественных русских свиней!

– No rules, – отрезала Варвара, – no questions! Excuse me!..

И вышла из бассейна, решительно потеснив пивовара плечом. Иван издали наблюдал за ней с интересом. Пивовар налился апоплексическим цветом, повыкрикивал что-то ей в спину, фыркнул, взмахнул руками и поплыл.

Иван тоже был без шапочки, но немец только посмотрел сердито, называть его свиньей почему-то не стал.

Впрочем, Иван отлично знал – почему.

"Она молодец, – вдруг подумал он. – Вовсе не такая беззащитная, как кажется с первого взгляда”.

Разве она показалась ему беззащитной?

У нее были белые зубы, и нежная кожа, и дивная улыбка, и розовые уши, и веселый рот, и ему вспоминались все его одинокие ночи, и он как будто знал, что с ней это будет как-то особенно, не так, как со всеми, и немножко стеснялся своих мыслей, и в то же время смеялся над собой. Ничего такого он не планировал. Она ему понравилась, только и всего. Еще в самолете понравилась, хоть это и было не правильно.

Иван вынырнул под носом у немца – тот шарахнулся и забормотал, – подтянулся на руках и вытащил себя на бортик. Плавать без Варвары ему было скучно.

Если бы он был философ, то непременно подумал бы что-нибудь про неистребимую павлинью сущность мужиков, но он не был философом и ничего такого не подумал.

Он вытерся громадным красным полотенцем, сунул его в корзину, накинул халат и вышел из бассейна. Немец плюхался в воде с такими звуками, как будто по ней стреляли из пушки.

Иван перешел неширокий коридор, оставляя на ковре мокрые следы, и открыл белую дверь. За дверью начинались метры мозаики, стекла, камышовых циновок, подогреваемых каменных лежанок, стеклянных кабинок с разнообразными приспособлениями для улучшения себя – сауна. Пахло сильно разогретым деревом и водой, булькающей в джакузи. Для полноты картины не хватало только нагих гурий и серебряных подносов с фруктами и кубками.

Иван усмехнулся, вытягивая из стопки простыню.

Что-то тебя с утра на нагих гурий тянет, ох, тянет!.. Не к добру!..

Он всегда останавливался именно в этом отеле, когда приезжал в Карловы Вары, – золоченая роскошь “Империала” и подчеркнутая светскость и богатство знаменитого “Пуппа” приводили его в уныние, и он никогда в них не жил, – и еще ни разу в сауне его не поражала мысль об этих самых гуриях.

"Заведу постоянную любовницу, – решил Иван, как будто речь шла о собаке. – Стану держать ее дома и делать все, что захочу и когда захочу”.