Подручный смерти

У того зуб на зуб не попадал от холода, в глазах сквозило безумие. Он не сразу сообразил, что женщина в теплой кофте и спортивных штанах – его сестра.

– Мишаня, – заплакала она. – Ну что с тобой? Зачем ты в погреб забрался? Капустки захотел? Грибков солененьких? Все уж на столе стоит, тебя дожидается.

– Пустыня… – забормотал он в ответ. – Песок… склеп…

Анюта вспомнила, что недавно спускалась сюда за соленьями, и брата не видела. Значит, он незаметно вышел из своей комнаты, проскользнул мимо кухни и залез в погреб. Благо, дверку она не запирала.

– Какой склеп, Мишаня? Это ж яма для хранения овощей! Погляди, вон картошка насыпана, а вон бочонок с капустой, банки с огурцами.

Брат дико озирался по сторонам, дрожал в ознобе.

– Идем наверх. Тебе в холоде нельзя. Простынешь, осложнение будет. Опять сляжешь! С ангиной не шутят.

– Склеп… – твердил он. – Скелет… бляшки… где я их видел…

Она с трудом уговорила его подняться по лестнице. Сама поднималась сзади, для страховки. Не ровен час, упадет Мишаня, ногу сломает. Он совсем плохой. Раскопки окаянные довели его до ручки. Всюду склепы мерещатся, крысы да скелеты…

Больной позволил привести себя в кухню, усадить за стол и напоить горячим чаем. Он был бледен, молчалив. То и дело поправлял теплый шарф на шее и зыркал по углам, будто его подстерегала опасность.

– Успокойся, все хорошо. Ты дома, – увещевала его сестра. – Я с тобой! Завтра доктора вызову, пусть еще лекарство пропишет.

Она потрогала лоб брата, но температуры не было. Бред наяву свидетельствовал о серьезном расстройстве психики.

– Ничего, Мишаня, я тебя вылечу. Не бойся! Все пройдет…

Она сама не верила в то, что говорит. Что за судьба ей выпала? Сын может оказаться убийцей, а брат – сумасшедшим. Как ей с этим жить? Самой впору успокоительное глотать.

Так она и сделала. Налила себе приготовленной для брата настойки, разбавила кипятком и выпила.

– Камни… – бормотал тот. – Бляшки… Я их видел…

– Какие бляшки?

– Самолет… самолет упал…

– Нет, Мишаня, нет! Это у тебя с детства страх в душе живет. Самолет, в который тебя отец посадил, благополучно приземлился. Ты просто не помнишь.

– Самолет упал… разбился…

– Это болезнь в тебе говорит, – вздыхала сестра. – Я точно помню, самолет сел, потом ты в районку попал с ангиной, бредил. Вот все и перепуталось.

– Ты не понимаешь…

* * *

Чемагин прогуливался и размышлял, идти ему в очередной раз к доктору или отложить визит. Что нового он услышит? Какую-нибудь чепуху! Он уже наслушался чепухи от разных аспирантов и профессоров, к которым обращался за помощью. Хваленый Бортников оказался ничем не лучше.

От досады Чемагин поддел носком сапога пустую пивную банку и выругался. Наступит ли конец его мучениям? Или ему до гроба суждено бороться со странными приступами? Он вспомнил сгнивший гроб на кладбище в Абакане. Интересно, отчего тот человек скончался в молодом возрасте?

«Судя по датам на могильной плите, на момент смерти ему было примерно столько же, сколько сейчас мне!»

Чемагин шагал мимо голых деревьев и грязных скамеек, прислушиваясь к звукам за спиной. Ему стало зябко, и он решил погреться в маленьком кафе, где подавали чебуреки.

Два круглых столика были заняты. Чемагин с тарелкой чебуреков подошел к третьему, за которым сидел человек с выправкой и повадками мента. У Чемагина был нюх на служителей закона.

– Можно?

– Садись, – кивнул «мент». – Составишь компанию. А то поболтать не с кем. Не люблю есть в одиночестве.

«Это я удачно зашел, – с досадой подумал Чемагин, – здесь можно не только поесть, но и развлечься». Его визави не собирался сохранять инкогнито.

– Я частный детектив, – представился он. – Расследую убийство гражданки Авиловой. Не успел приехать, как убили еще одну женщину. Поделишься соображениями?

– О чем? – Чемагин откусил кусок чебурека, прожевал и поморщился. – Масло прогорклое. Не боишься желудок испортить?

– Он у меня давно испорчен. Хуже не будет.

– Это как сказать…

У Чемагина кольнуло в позвоночнике, и он задержал дыхание, прислушиваясь к боли. Повторится или утихнет?

– Ты на пустыре бывал? – спросил детектив. – Видел нечистую силу?

– Ну, бывал… Любопытно мне, что за черти там куролесят. Жаль, свидеться не довелось. Они в бараках прячутся.

– Ты шутишь?

– А ты серьезно нечистой силой интересуешься?

Боль в спине притихла, и Чемагин приободрился. Взялся за чебурек. Готовят в этой забегаловке паршиво, зато дешево.

– Говорят, в бараках чудо-юдо завелось, – гнул свое детектив. – Кричит жутким криком. Не у каждого нервы выдержат.

– Нервы закалять надо. Я, к примеру, не прочь послушать черта. Только он не каждую ночь кричит. Под настроение.

– Думаешь, это черт женщин убивает?

– Я похож на идиота? – осклабился Чемагин. – Убивают люди, которые хуже чертей. Гораздо хуже! На пустыре местная шушера тусуется, бутылок набросали, банок от пива. Не удивительно, что черт обозлился. Если его не трогать, он сам на конфликт нарываться не станет. А людям до всего есть дело, всюду они нос суют, везде пакостят.

Детектив бесстрастно жевал чебурек.

– Например, как ты?