Подозреваемый

Однажды ночью в их квартире раздался телефонный звонок. Жанна взяла трубку. На проводе был Долинин.

— Милочка, умоляю. Срочно нужен переводчик. Двое из Штатов сидят напротив меня и ни слова по-русски.

Жанна встала. Петров преградил ей путь:

— Не пущу. Хватит. Пошли их в задницу.

Жанна отвела руку Петрова и прошла в ванную. Через пять минут она была одета, а за окном уже стоял "Мерседес".

— Я быстро приеду. Освобожусь и скоро вернусь. — Она ласково улыбнулась Петрову и мгновенно выпорхнула из квартиры. Она действительно была намерена быстро разделаться и ни в коем случае не оставаться у Долинина до утра. Но когда она увидела двух совершенно очаровательных американцев, то мгновенно зажглась таким желанием, что сдержать свой упоительный женский дар уже была не в силах.

Обдав своим очаровательным теплом трех приунывших было мужчин, Жанна завелась с такой, только ей присущей, открытостью, что гостям, сраженным ее естественным пылом, сразу же показалось, что они уже обладают этой женщиной, и в этом обладании Жанна расцветала все больше и больше, помогая молодым людям обрести ту необходимую вольную раскованность, без которой не может быть никакого настоящего чувственного влечения.

Нет, она в тот вечер и не собиралась никому отдаваться. Она получила свое. Она была удовлетворена проявленной своей женственностью, полностью насладилась своим бабьим могуществом. Но и домой ей не хотелось ехать. Она решительно объявила мужчинам:

— У нас все впереди. Обещаю вам красивую жизнь в течение всей вашей командировки, а теперь отпустите меня отдохнуть часика полтора.

Было уже утро, когда она заперлась в крохотной комнатушке, служившей комнатой отдыха для дежурных охранников. В ее дверь стучали, сначала тихонько, а затем настойчиво. Шептал зловещий Долинин:

— Жанна, не дури… Открой. — Но Жанна не открыла.

А утром разъяренный Петров выскочил из дому, сел в паршивенький свой "москвичок" и что есть мочи помчался к Долинину. Конечно же, он намного превысил скорость и сбил пенсионера Сергеева, который скончался на его глазах. Так закончилась милицейская карьера капитана Петрова. Он был взят под стражу: началось следствие.

Унизительные жертвы

В слезах примчалась Жанна к Долинину. Он раньше никогда ее такой не видел.

— Помогите! — взмолилась Жанна. — Только вы можете помочь.

— Он же убил. Тут не поможешь, — сказал Долинин, пытаясь обнять Жанну.

— Надо изменить свидетельские показания. Я сама займусь этим. Нужны деньги. Много денег.

— Сколько?

— Тысяч сто долларов.

— Ты с ума сошла.

— А кулон, который он вам отдал, сколько стоит?

— Он мне не отдавал никакого кулона.

С Жанной случилась истерика. Она была в полуобморочном состоянии.

— Я должна ему помочь. Иначе я за себя не ручаюсь. — Она смотрела зло и решительно. Долинин подсел к ней, обнял за талию. На этот раз она не отстранилась, только прошептала еще раз со слезами на глазах: — Помогите.

— Иди ко мне. — Долинин притянул к себе Жанну, но она вырвалась. Встала.

— Оставь.

— Не могу, — прерывисто дыша, зашептал Долинин. — Я с ума схожу.

Она никогда не видела его таким растерянным. Ей стало даже жалко Долинина. На секунду вспыхнуло в ней то роковое беспокойство, которое всякий раз охватывало ее, когда ей удавалось пробудить в мужчине страсть к себе.

— Что это с вами, Денис Васильевич? — сказала Жанна, будто не понимая сути происходящего.

— Я помогу. Я все сделаю. Только иди ко мне, — и вдруг он точно с цепи сорвался, заорал: — Что ты меня изводишь? Я мог бы и по-другому, сука!

Он схватил со стола кухонный нож, которым только что был разрезан огромный арбуз, и двинулся к Жанне.

Жанна неожиданно для себя расхохоталась.

— В таком случае тебе вряд ли удастся достичь цели…

Она снова рассмеялась, а Долинин швырнул нож в сторону, быстро подбежал к дверям, повернул ключ и развел руки в стороны:

— Иди же! Сказал, все сделаю!

— Ну, хорошо, — улыбнулась Жанна…

Через два часа они вместе разработали план освобождения Петрова. Долинин брал на себя милицию и судей, а Жанна — свидетелей, родных и близких погибшего.

Уже через два дня Долинин сообщил Жанне, что с милицией и судьями все в порядке; акция обошлась в сорок тысяч долларов. Жанне удалось сторговаться с родственниками погибшего и со свидетелями за тридцать пять тысяч.