Подонок (СИ)

губам, когда мужчина неторопливо двинулся к железной, вертикально

расположенной койке, к которой я был намертво привязан толстыми кожаными

ремнями.

Мысленно я извивался и гортанно рычал, чтобы не дать этому ублюдку и на

метр приблизиться к себе. Но в реальности же все было наоборот.

Словно только сейчас осознав, что я обессилен настолько, что даже не мог

издать и звука, я слабо замотал головой, как бы говоря, что не вынесу. Доктор

смешал очередную порцию яда и наркотика, наполнив им шприц, и собирался

вонзить в меня иглу. Улыбка на его лице растянулась до ушей в предвкушении

того, как я буду корчиться перед ним от сумасшедшей боли. Это доставляло ему

несравнимое ни с чем удовольствие. Он мог безостановочно смотреть, как другие

умирали от его безжалостности.

— Когда… я… выберусь… — замямлил я, делая между словами

продолжительные паузы. Язык был непослушным, и я приложил немало усилий,

чтобы взять над ним контроль и воспользоваться для донесения некоторой

информации Доктору. — Я… — оторвал чугунную голову от койки и скривился в

оскале. — Вырву… твое… гребаное… сердце…

Врачеватель смерти склонил голову, а затем неожиданно сжал мое плечо и

наклонился.

— Боюсь, этого не произойдет. Хочешь знать, почему? Следующая доза, —

он приподнял руку, в которой держал шприц, — разорвет тебя на части. Сегодня

твой последний день, Арман.

Это неправильно, и я не должен был, но… после изречения Доктора образ

Розы, как что-то само собой разумеющееся, возник перед моими глазами. Мягкая улыбка, неглубокие ямочки на щеках, густой каскад ночи из шелка, обрамляющий

маленькое лицо, выразительные глаза, в которые я окунался беззаветно и без

остатка.

Я вдруг осознал, как нестерпимо хочу увидеть ее. Ведь если это и в правду

мой последний день, у меня не будет шанса встретиться с ней.

Никогда.

— Открой глазки, солнышко, — раздался отдаленно знакомый высокий

голос. Он звенел где-то над головой в приглушенной и раздражающей манере.

Мне невольно захотелось сморщиться, но я засомневался, мог ли это сделать.

— Можешь больше не притворяться спящей красавицей, — женский голос

ухмыльнулся.

— Ты дьявол? — произнесли мои губы.

Если я все-таки мертв, то по-любому меня не ждали с распростертыми

объятиями у жемчужных врат рая.

Я услышал смех. Резкий, холодный, с ноткой ехидства. Вполне похоже на то,

как я представляла себе веселье дьявола.

Это все реально?

Меня окружала непроглядная тьма. Я плавал в ней, испытывая чувство

невесомости.

— Я буду для тебя той, кем ты захочешь меня видеть, зайчонок, —

промурлыкал невидимый собеседник. — Ну а если серьезно, — вздох, за

которым не скрылась скука, — то кончай валять дурака. И открой наконец-таки

глаза! Ты жив. {Пока что. Еще жив}.

Меня слегка ударили по груди.

Вру. Не слегка.

Силы удара было достаточно, чтобы вытянуть мое сознание из вязкой

темноты. привлекательную девушку. Чуть наклонив голову вбок, она с каким-то радостным

любопытством наблюдала за мной.

Я сощурился. Зажмурил глаза. Не сводил с нее глаз, изучая в ответ. Снова

зажмурился. В голове гудело и ныло. Снова посмотрел на темноволосую.

Потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в чертах кукольного лица

Ариадну.

Я издал неопределенный вздох, когда фрагменты нашей единственной

встречи сопоставились друг с другом в единую картину. Разговор, затем

спонтанный животный секс… Не то чтобы мне хотелось сейчас думать об этом, но

так же было довольно сложно сфокусировать свои мысли на чем-то или ком-то

другом.

Что-то было не так.

— Разве я не должен был умереть? — раздался мой замогильный голос.

Вопрос не был обращен конкретно к Ариадне.

Постепенно воспоминания возвращались ко мне.

До того момента, как я увидел перед собой слегка размытый образ

Безумного Доктора, склонившегося надо мной с экспериментальной инъекцией в

руке и собиравшегося вогнать в меня иглу и излить в мои вены яд, то не придавал

значения тому, в каком остром напряжении находились мои мышцы.

Я опустил голову, изучая свое покрытое синяками и едва затянувшимися

ранами тело. Ощущал на своей изувеченной разноцветной коже

сосредоточенность еще одной пары глаз, поднял насупленный взгляд и

встретился им с Ариадной. Она ненавязчиво улыбалась, словно рассматривала

какую-то диковинную вещицу, а не едва живого человека.

— Тебе несказанно повезло, милый, — пропела девушка, изящно

оттолкнувшись от металлической столешницы и сделав несколько маленьких

шагов в моем направлении. — Я вмешалась как раз вовремя. Явись я секундой

позже, и Седрик запустил бы необратимый процесс, — ее пухлые, обведенные

яркой красной помадой губы расплылись в плотоядной улыбке. — Ты был бы

мертв, сладенький, если бы не я. Была бы счастлива услышать благодарность.

Я сдвинул брови у переносицы сильнее.

— Сука, — просто выплюнул я.

Это нисколько не задело девушку.

Она фыркнула, закатив глаза, пробормотала что-то вроде: «Так я и думала…»

и скрепила пальцы в замок за своей спиной. Остановившись у железной койки, к

которой я, кстати говоря, был все еще привязан, Ариадна подалась вперед.

— Ладно. Закончим с любезностями.

Она невзначай вскинула руку и медленно приблизила ее к моему лицу. Ее