Подонок (СИ)

Я прижал ее крепче. Короткая юбка Розы задралась, когда она теснее прислонилась нижней частью тела к моей выпирающей эрекции. Пресвятые угодники. Трение наших тел ощущалось неописуемо великолепно. Роза робко опустила руку к моим штанам и взялась пальчиками за бегуном на молнии и медленно, словно искушая мое самообладание, потянула вниз. С низким рыком я накрыл ее ладонь, ускоряя действие. Сука…. Как же я её хотел, до безумия, до исступления, до дикой эрекции во всём теле. Кокетливо засмеявшись и прервав ненадолго поцелуй, Роза неотрывно смотрела на меня, когда спускала боксеры и осторожно брала в свою миниатюрную ручку мой твердый член. Я громко и вымученно выдохнул, когда большим пальцем она потрогала голову, чуть надавив на нее.

— Не играй со мной, чертовка, — прорычал я.

Резко приподнял ее за ягодицы и уложил на кровать. Одним ловким движением стянул юбку, а следом в сторону полетели трусики. В темных глазах

Розы пылал огонь. Проклятье. Она уже была готова для меня. Мне не терпелось вновь почувствовать свой член внутри нее. В горле пересохло. Хотел свою малышку до боли во всем теле.

Я стянул с себя футболку и лег на свою девочку. Задрал ее майку, касаясь кожи и забираясь под кромку бюстгальтера. Снял его и припал к упругой груди, забирая в рот и облизывая то один сосок, то второй, помогая себе рукой. В глазах темнело от страсти. Она была восхитительной на вкус и выглядела куда более соблазнительно без этих тряпок, от которых я ее благополучно избавил. Я был готов вечно смотреть на обнаженное женское тело под собой.

Принялся целовать ее щеки, скулы, подбородок. Скользнул губами по шее, уделяя внимание каждому сантиметру нежной кожи. Вдыхал ее запах. Мы сходили друг от друга с ума. Рывком перевернул ее, и Роза теперь была сверху. На мгновение в ее глазах промелькнуло недоумение, однако все вопросы растворились сразу же, как только я насадил ее прямо на свой давно стоявший колом член.

Она томно вскрикнула и замерла, прикусила губу от пронзившей боли. Ей было необходимо несколько секунд, чтобы привыкнуть к моим внушающим размерам. А после она неторопливо распахнутые глаза, проведя кончиком языка по своему ротику, и толкнулась в меня.

Я улыбнулся, поощряя ее инициативность.

Чтение любовных романов безусловно шло ей на пользу. Она знала, как заставить меня превратиться в ненасытного зверя. Для этого было достаточно одного ее взгляда.

Я притянул ее к себе и коснулся изящной груди.

— Иди ко мне, девочка.

Ви послушно приблизилась ко мне. Наши губы слились в диком, страстном поцелуе. Я безвозвратно терял контроль и совершил один мощный толчок.

Погрузился в нее на всю длину. Роза вскрикнула, пытаясь отстраниться, но я удержал ее. Запустил руку в распущенные волосы и прядь намотал на кулак. Игнорируя ее протестующие стоны, которые глушил своим наглым ртом, я увеличил интенсивность толчков, и вскоре Ви не хныкала, а блаженно стонала и уже самостоятельно ерзала на мне.

Моя сучка…

Вторую руку с ее груди я переместил на аппетитную попку. Погладил, сжал пальцами до красных следов и звонко шлепнул. Сделал это снова. И снова. Вонзаясь в нее. Неистово. Дьявольски быстро. Глубже. Сильнее.

Она оторвалась от моих губ.

— Твоя, — слетело с ее губ вместе с шумным вздохом.

— Конечно, моя.

До крови укусил ее за губу, руками подтягивал выше. Не мог остановиться, желал большего, чего-то более дикого. Она должна кричать подо мной до потери голоса. Даже в мыслях это превращало меня в настоящего безумца.

— Громче, маленькая… Покричи…. — прорычал ей на ухо. — Кричи для меня!

С ее горла вырвался дикий стон вперемешку с криком, а из моей груди — яростный звериный рык. Я вновь изменил положение наших тел, подмяв под себя

Розу. Закинув ее стройные ножки на свои плечи, я продолжил вдалбливаться в нее.

Она больше не сдерживала себя, заполняя комнату своими надрывными, звонкими криками. Я закрыл глаза, ощущая, как стремительно накатывает обжигающая эйфория.

И мы кончили. Одновременно. Затерявшись в сбивчивом дыхании и тут же возродившись вновь.

Да, моя девочка, да. Ты всегда так будешь кричать подо мной, потому что ты только моя.

Но примерно раз в декаду месяца некоторые заключенные проходили особую… процедуру. Мучительную — безумно. Раздирающую — буквально. Отравляющую — тоже буквально. Среди «счастливчиков» фигурировало и мое имя. Само собой, конечно же. Как раз таки это «событие» помогало определять, что прошло чуть больше недели и… время все так же неумолимо.

Очередные десять дней, до последней секунды похожие друг на друга и на все предыдущие сутки, проведенные в стенах тюрьмы, канули в лету. Раздались характерные тяжелые шаги трех конвоиров. Серьезно, при их габаритах они умудрялись передвигаться по довольно узким коридорам, выстроившись в линию.

Да здравствует веселье, черт подери.