Поднимаясь колёсами на гору Фудзи. Сборник рассказов

– Но наш теперешний сон – действительный сон, как ты говоришь, – тоже полон событиями, – сказал Рогов. – Мне он уже сейчас кажется чрезмерно долгим.

– А где мера твоей чрезмерности? – усмехнулся старик. – Ты даже не представляешь, каким этот сон может быть долгим.

– Не представляю, – признался Рогов.

– Но эта долгота устроена уже по другим законам, не таким очевидным, – сказал старик.– И, кстати, на твоих прикроватных часах за все это время ни одна стрелка не сдвинется.

***

Троллейбус, как обычно, был пуст.

Только трое сидели на заднем сиденье, все в чем-то одинаковые. Они были трезвые и молчали. Это не нравилось Рогову.

Но за стеклами окон белела вершиной в полный рост гора Фудзи. Это радовало.

На обочине женщина в мокром плаще поднимала руку.

«Значит, дождь все-таки пошел», – думал Рогов.

Несколько раз троллейбус проезжал мимо, а затем остановился.

Она вошла, окруженная облаком брызг, которые не спешили осесть.

Рогов предложил ей свой зонтик.

– Спасибо, – сказала женщина.

«Назову ее Долли», – подумал Рогов.

– Спасибо, – сказала Долли и с опаской взглянула в сторону заднего сиденья.

– Ничего, мы все здесь свои люди, – сказал Рогов, хотя не был в этом уверен.

Совсем не уверен был в этом, а скорее был уверен в чем-то обратном.

В чем-то худшем он был уверен – и, действительно, что-то происходило на заднем. Трое теряли черты, стали неотличимы как тени, одна с рогами. Слились в большое косматое пятно. Страшась, Рогов невольно дорисовывал в нем клыки и когти, а снизу – щупальца. Красным углем обвел глаза и, когда зрачки повернулись в его сторону, побежал, полный ужаса.

Через кабину водителя Рогов перепрыгнул в другой вагон. Вагонов было много как в длинном трамвае. Их было без конца, и по кругу, в каждом – руль, педаль и гора Фудзи в переднем стекле. И дверь не на том месте, где ей полагается, а настоящие двери – те что сбоку – были глухо закрыты. Рогов бежал, не чувствуя ни усталости, ни одышки. Потерял счет времени и вагонам.

И вот, когда Рогов собрался уже обернуться и встретить ужас лицом к лицу, а собирался он каждый раз перед каждою новою дверью, он увидел Долли, она в этот момент была кондуктор, открывающий дверь на остановке. Троллейбус с шумом выпустил пар и остановился. Рогов вышел в клубах белого дыма.

Судно отчалило.

Три пассажира, стоя на корме, махали руками, один – платочком.

***

Теперь о вещах не столь очевидных.

У каждого сущего существа есть свое сознание. Если нет, то представим.

У каждой клеточки в организме оно есть, но клеточка для нас это слишком сложно.

Самый простой пример – это электрон, элементарная частица.

Когда-то считали, что электрон вращается по орбите вокруг ядра атома.

Но на самом деле он пребывает, примерно сказать, в виде некоего облака. В котором он в каждый момент времени находится как бы везде и нигде конкретно. Это если смотреть на предмет снаружи. А если – изнутри? Можно представить, что электрон своим сознанием охватывает все облако своего пребывания (иными словами – универсум), но сознание элементарной частицы по определению должно быть элементарным и электрон одномоментно сможет осознать себя только в одной точке. Поэтому его сознание должно от момента к моменту переходить из точки в точку, чтобы охватить все точки своего универсума одну за другой. То есть двигаться по некоторой траектории. И это движение, этот процесс предполагает наличие какого-то времени, в течение которого он будет совершаться, – бесконечного с точки зрения электрона. Но для внешнего наблюдателя, для которого электрон существует в виде облака-универсума, – этот сколь угодно долгий процесс одномоментен. Наблюдателю доступен только его суммарный след – облако, в котором электрон пребывает сразу везде, и нигде конкретно.

Это общий принцип – существует процесс сканирования универсума сознанием, которое не в состоянии охватить весь универсум в целом. Этот процесс разворачивается во времени, которое, собственно, и возникает в ходе развертывания процесса.

У человека есть свой личный универсум – некое внутреннее вместилище, устроенное неизвестно как. Большее, чем у электрона, но меньшее, чем у мироздания в целом. Ты блуждаешь сознанием по этому универсуму, един в нескольких лицах, и видишь сон, длительность которого ничем, строго говоря, не ограничена. В то время как на твоих секундных часах у кровати не сдвинется стрелка.

***

– Можно рассказать обо всем этом подробнее и в деталях, – сказал старик, – но тогда нам не уложиться в двадцать тысяч.

– А что такое эти двадцать тысяч, в которые надо уложиться? – спросил Рогов.

Старик промолчал.

– Два слова есть, которые я никогда не употреблял в реальной жизни – «универсум» и «сканировать», – сказал Рогов. – Третье слово – «траектория».

– Так ли уж хорошо ты помнишь свою реальную жизнь? – сказал старик. – Может быть, там ты профессор физических наук или лауреат премии. Иначе откуда ты мог бы знать то, о чем я рассказываю.