Поднебесный гром

Уложив в багажнике автомобиля покупки, Гокадзе вынул большой цветастый платок, стал поспешно вытирать узкий лоб, пухловатые, отливающие синевой холеные щеки, багровую шею.

— Уф, запарился, — отдувался он и вдруг схватил Аргунова за руку и потащил в машину: — Немедленно ко мне!

— Да что случилось, объяснишь ты наконец?

— Как что? Я именинник! Ты разве дома не был? Там тебя открытка с приглашением дожидается.

— Тогда пойду переоденусь.

— Никаких переодеваний! Ты что, женщина? Одет с иголочки. Белая рубашка, галстук, куртка — все соответствует.

— Нет-нет, мне еще надо домой на минутку заскочить.

— Ну хорошо, только чтоб в девятнадцать ноль-ноль, кровь из носу, сидел у меня за столом!

Среди газет в почтовом ящике Андрей обнаружил пригласительный билет. Он прочитал пространное послание с просьбой посетить дом старого друга в день его рождения и задумался: что же подарить? Времени, чтобы пробежаться по магазинам, уже не было. Он открыл книжный шкаф, но перед глазами, как укор, встала Светлана. Она, пожалуй, ни одной книги не отдала бы… Тогда он вынул из шкафа чайный сервиз, приобретенный им совсем недавно и еще даже не распакованный, придирчиво глянул на себя в зеркало — борода вроде еще не выросла — и поспешил к Гокадзе.

Андрею открыл дверь сам хозяин и, великолепно-важный, с довольной радушной улыбкой, стал знакомить его со своими гостями.

Здесь собралось почти все конструкторское бюро, были сотрудники планового отдела, знакомые Андрею по работе.

Полный мужчина с лунообразным лицом протянул Аргунову руку:

— Стратостат.

— Как? — не понял Андрей.

— Стратостат Максимович. — И под общее оживление пояснил: — Назван в честь первого полета советского стратостата. Как вам это нравится?

— Гордитесь! Такое редкое имя!

— А еще я знаю женщину, которую зовут Турбина. Не верите? Честное слово. Турбина Тарасовна. Взбредет же родителям в голову блажь, а ты всю жизнь за них отдувайся.

— Не переживай, дарагой, — успокоил его Гокадзе и протянул бокал: — Наполнил без твоего разрешения. Не возражаешь?

— Считаю, ты неплохо меня изучил, — с притворным вздохом ответил Стратостат. — За что пьем? Ах да, за именинника…

Гокадзе поднял руку:

— Минуту внимания!

Многоголосый шум за столом стих.

— Друзья, — начал Гокадзе, — сегодня много пили за мое здоровье и пожелали мне столько лет жизни, что если эти годы сложить вместе, затем разделить на всех гостей, дорогих и всегда желанных в моем доме, то на каждого достанется по сто с лишним лет. Я человек щедрый и с удовольствием поделюсь с вами!

Кто-то из почитателей вина принял последнюю фразу за команду действовать и хотел уже было приложиться к бокалу, но Сандро предупредительным жестом остановил их:

— Друзья! Среди нас находится летчик-испытатель Андрей Николаевич Аргунов. А ведь никто даже не предполагает, что с ним мы когда-то вместе начинали первые шаги в небо. Правда, летчик из меня не получился, а какой я инженер-конструктор — не мне об этом судить. Но сейчас не обо мне речь. Так вот, друзья, я поднимаю тост за повелителя того сверкающего чуда, которое мы видим в нашем мирном небе, за шеф-испытателя Андрея Аргунова и…

С другого конца стола подхватили:

— Желаем в здоровье бодрости, в работе скорости, в жизни вечности, в любви бесконечности!

Центр тяжести застолья переместился на Аргунова. Вообще-то он выделялся среди всех своей внушительной фигурой. Рослый, с богатырским разворотом плеч, коричневый от загара, и только в светлых зеленоватых глазах под рыжими бровями растерянность и недоумение: при чем здесь я? Но к нему уже тянулись рюмки и бокалы. От него требовали слова. Пришлось держать ответный тост.

— Дайте мне микрофон, — прогудел Андрей, хитровато подмигнув на пустой бокал, который тотчас же наполнили. — Давайте выпьем за то, чтобы оружие, которое мы производим, никогда не применялось бы по прямому назначению, чтобы мы возвращались домой не с позиций, а из цехов и чтобы мы, гражданские, никогда не стали бы военными!

— Андрей Николаевич, — к нему через стол наклонился Стратостат Максимович, — а скажите, испытатель — профессия или призвание?

Аргунов помолчал, соображая.

— По-моему, все-таки призвание, — наконец произнес он.

— А как же с ящиком?

— С каким ящиком?

— В который можно сыграть.

Аргунов засмеялся:

— Дурное дело — не хитрое.

И тут Андрей увидел ее — Ларису. Обрадовался, как старой знакомой.

— И вы здесь?

— Конечно. Я ведь правая рука Сандро Вартановича.

— Кем же вы у него работаете? — поинтересовался Андрей.

— Секретаршей.

Стратостат Максимович все допытывался у Аргунова:

— А как с космосом?

— Тихо! — засмеялась Лариса. — Испытатель дает интервью инженеру-конструктору!

Аргунову было приятно внимание девушки. Ради этого он готов был продолжить разговор с захмелевшим Стратостатом, но, чтобы не вдаваться в подробности, ответил:

— Космос еще себя покажет.

— Миллиарды бросаем, а ради чего? Чтобы доказать, что земля имеет форму шара? На этот счет уже давно сказано: «Если хочешь убедиться, что земля поката, сядь на собственные ягодицы и катись…»