Подмога придет!

Доложившись на корабль о выполнении задания и получив в ответ уведомление, что подкрепление прибудет максимум через час, после чего «Новочеркасск» под прикрытием дымовой завесы снова подойдет к берегу, старший лейтенант устало оглядел окруживших его бойцов, подмигнув Левчуку:

– Старшина, а ты, часом, не забыл, какой сегодня день? С праздником, мужики! С днем Красной армии!..

Эпилог

Москва, Кремль, 23 февраля 1943 года, утро

– Значит, справились? – удовлетворенно кивнул Иосиф Виссарионович, выслушав короткий доклад.

– Так точно, товарищ Сталин! – кивнул наркомвнудел. – Противник со значительными потерями отброшен на исходные позиции. В ходе боевых действий серьезно повреждена одна из бронемашин, ее уже отбуксировали для погрузки обратно на десантный корабль. Захвачено больше сотни пленных, в основном румынских пехотинцев, несколько единиц вражеской бронетехники, значительное количество оружия и боеприпасов. Защитникам плацдарма все это добро очень сильно пригодится. Реактивные системы и артиллерия, как корабельная, так и самоходная, отработали выше всяких похвал. Наши потери минимальны, девять бойцов убитыми и вдвое больше ранеными. Из числа «гостей» погиб всего один морской пехотинец, ранены пятеро.

– Корабельная – эти те две башенные установки калибром в сто миллиметров? – заинтересовался Вождь. – Неужели всего две пушки могли сколько-нибудь серьезно повлиять на ход боя? Пусть даже они и скорострельные?

– Насколько я понял, дело вовсе не в скорострельности или калибре, а в том, что буквально каждый их выстрел корректировался и наводился индивидуально.

– С этих, как там их называют? «Без-пилот-ников»? – медленно произнес Иосиф Виссарионович непривычное слово.

– И не только, еще и при помощи электронной системы управления огнем и специальных радиолокационных станций. Точной информации по ним пока не имеется, но, полагаю, после возвращения кораблей в Геленджик наши научные специалисты во всем подробно разберутся и представят подробный отчет. Также в воздухе находился палубный вертолет, но его роль в обеспечении боевых действий до конца пока не выяснена. Вероятнее всего, занимался разведкой.

– Хорошо. Значит, на этот раз пронесло. Но больше ничего подобного ни при каких обстоятельствах случиться не должно! Вообще ни при каких, Лаврентий! И отвечать станешь лично! Подписать все необходимые документы о дальнейшем сотрудничестве с нашими… гостями необходимо как можно скорее. Наш представитель уже в Геленджике?

– Так точно, майор госбезопасности Шохин благополучно долетел еще три часа назад и сейчас дожидается возвращения корабельной группы. Кстати, эшелон с бронемашинами и артсамоходом прибыл в Кубинку, разгружается в условиях строжайшей секретности. Завтра можно будет осмотреть технику.

– Понятно, – задумчиво протянул Иосиф Виссарионович. – Кстати, как полагаешь, что немцы вообще подумали насчет всей этой… авантюры? Насколько серьезной оказалась утечка информации?

– Ну, какая-то информация до них однозначно дойдет – про приставший прямо к берегу транспортный корабль, новые легкие танки и оружие, бойцов в незнакомой экипировке. Но, полагаю, ничего столь уж критичного не произошло. Наши специалисты уже разрабатывают несколько версий дезинформации для передачи противнику, в том числе и с использованием полученных из будущего сведений. Конкретные предложения будут готовы через несколько часов, после чего я немедленно предоставлю их для ознакомления.

– Про переброшенную с Тихоокеанского флота помощь? – понимающе усмехнулся Вождь.

– И не только, прорабатываются и другие варианты, в том числе с «участием» наших союзников и «секретных поставок» нам новейших образцов бронетанковой техники и систем вооружений. Собственно, не это главное, товарищ Сталин: в связи с произошедшим мы ожидаем серьезного повышения активности вражеской разведсети на территории СССР и постараемся на этом выгодно сыграть! В этом нам тоже помогут переданные потомками сведения, прежде всего по известным в их времени фашистским агентам и применяемым шифрам.

– Неплохо задумано, молодцы. Ладно, с этим разобрались. Скоро прибудет маршал Шапошников, послушаем, что удалось сделать насчет Харькова. А сейчас… – товарищ Сталин неожиданно взглянул наркомвнуделу прямо в глаза. – Сейчас хочу показать тебе кое-какие документы, Лаврентий. Откуда они у меня, полагаю, объяснять не нужно? Вот и хорошо. Да ты присаживайся, разговор серьезный. Или куда-то спешишь? Тогда можем позже поговорить, время пока терпит. Ты ведь никуда из Москвы уезжать не собираешься?