Подменыш

Он добежал до библиотеки. Взрыв сбросил крышу, и она развалилась на две части, в соседней стене появилась брешь, в которую он, пригнувшись, мог пройти. Аполлон отчаянно не хотел этого делать. Он хотел, чтобы хоть на мгновение рядом оказался кто-то взрослый. Но он был один, значит, так тому и быть. Аполлон наклонился и вошел в библиотеку. На полу, точно блестки, валялось разбитое стекло, кирпичная пыль парила в воздухе, будто красный туман.

Снаряд попал в библиотеку, но более половины книг по-прежнему аккуратно стояло на полках. Их корешки покрывали земля и осколки стекла, но в остальном они не пострадали. Другие валялись на полу, и среди них Аполлон обнаружил первый труп.

Пара худых длинных ног торчала из-под половины рухнувшего потолка. Это явно был кто-то из взрослых, а не ребенок.

– Кто убил мою сестру? – услышал Аполлон едва различимый шепот.

Аполлон присел на корточки, словно небо собиралось упасть ему на голову. Снова. Потом повернулся и увидел Кэл, потрясенную и растрепанную, разорванный свитер сполз с одного плеча, волосы торчат в разные стороны от страха.

– Я убила свою сестру, – сказала она себе.

Кэл раскачивалась и едва держалась на ногах. Возможно, она получила более серьезное ранение, чем Аполлону показалось в первый момент.

– Она бы уцелела, если бы я не вызвала ее сюда, – продолжала Кэл.

– Это Гретта? – спросил Аполлон.

Неожиданно из дальнего конца двора послышался новый звук. Детсад. Он кричал высоким пронзительным голосом. Может быть, произносил какие-то слова, но на таком расстоянии понять их не представлялось возможным. Однако расстояние имело значение. У Аполлона возникло ощущение, будто Детсад находится ближе, чем в Туберкулезном павильоне. Казалось, будто он значительно ближе. Как если бы ему удалось выбраться на свободу.

Кэл посмотрела на Аполлона и поднесла три пальца к губам. Она просила его молчать, просила успокоиться. Может быть, понимала, что еще немного, и его охватит паника.

Неожиданно Аполлон сообразил, что рядом с телом Гретты больше нет трупов. Он не видел других жертв, ни мертвых детей, ни женщин. Кэл резко шлепнула его по локтю и указала на брешь в стене. Они вылезли через нее наружу. И только теперь Аполлон увидел, что двор заполнен людьми.

Женщины и дети выходили из Дома медсестер с рюкзаками на спинах и сумками в руках, все, кроме самых маленьких, что-то несли в руках. Аполлона поразило, что даже младенцы молчали. Неужели все спаслись? Такого просто не могло быть. Аполлону показалось, что население острова немного уменьшилось, хотя он не мог оценить, насколько именно. Они шли двумя колоннами, их движения говорили об усталости и страхе, однако порядок был безупречным. Они бежали, сохраняя строй. Команда спецназа восхитилась бы таким уровнем дисциплины.

– Я не плохой человек! – крикнул Детсад.

Аполлон обернулся, сработала естественная реакция, желание что-нибудь ответить, сражаться, но Кэл сильно ударила его по щеке. Он повернулся к ней и увидел, что ее лицо превратилось в жесткую непроницаемую маску. Одна рука скользнула в карман свитера. Там лежал нож? Пистолет? Аполлон верил – знал, – что, если бы он сейчас заговорил, выдал их положение, Кэл вынула бы из кармана оружие и убила бы его. Лучше так, чем принести в жертву всех. Он отвернулся от голоса Детсада и последовал за остальными.

– Только позвольте мне все объяснить! – продолжал кричать Детсад.

Мудрые пробирались через лес, мимо угольного склада, литейного цеха и часовни. Там, где Аполлон увидел лишь густой подлесок и сотню футов деревьев, Мудрые показали ему тропу, окутанную тенями. Они вели его, а он следовал за ними. Они миновали морг и подошли к портальному крану и паромной пристани. Когда остров функционировал, именно здесь паром пришвартовывался, чтобы разгрузиться или взять на борт пациентов или персонал.

– Мы ведь не вплавь будем отсюда выбираться, – прошептал Аполлон.

Никто ему не ответил.

Женщины и дети собрались вместе, и он в первый раз увидел всю коммуну сразу. Здесь они выглядели слишком уязвимыми, совершенно беззащитными. Теперь он смог их сосчитать. Девятнадцать женщин и одиннадцать детей. И все.

Аполлон поискал глазами Гейл и почти сразу ее нашел. Она дремала на руках у матери, уткнувшись ей в шею. Ее старший брат стоял рядом, прижимаясь к бедру матери, он также спал на ногах.

Во дворе раздались очередные взрывы, превращая старые здания в развалины. Воздух наполнили звуки сражения, гром войны. В каком-то смысле это было хорошо. Если Детсад все еще занят там, значит, он не понял, что Мудрые здесь, у паромного причала.

Несмотря на тренировку, по толпе пронесся едва слышный шорох. Женщины проверяли сумки и успокаивали детей, которые, естественно, теряли терпение. Ребенок будет плакать, когда захочет есть, даже если мир вокруг превращается в руины. Но что они могут сделать? Им некуда идти, и они должны ждать здесь, на причале.

– Я один могу все исправить!