Подлинная история Айвенго, Робина Капюшона и прочих

– Нет, магистр. Происхождение сего документа куда более удивительно и... щекотливо. Перед вами – поддельный манускрипт, якобы написанный самим Иисусом Христом незадолго до его распятия. Мне удалось заполучить его в Иерусалиме, в еврейском квартале, где обитал старый мастер-переписчик, умеющий подделывать древние манускрипты столь искусно, что сам Иуда не отличил бы их от истинных. Он-то и изготовил для меня... для нас этот бесценный документ.

По рядам рыцарей-советников пробежал удивленный ропот. Сам Робер застыл в задумчивости, не сводя пытливого взгляда с манускрипта.

– Допустим, его и впрямь не отличить от подлинника, – медленно произнес он, и голос его звучал одновременно недоверчиво и жадно. – Но скажи мне, брат, зачем было затевать столь опасную игру? Подделка священных текстов – это не просто святотатство, это прямой путь на костер! Ты хоть понимаешь, чем рискуешь?

Бриан усмехнулся краешком губ. О да, он прекрасно все понимал. Но игра стоила свеч.

– Великий Магистр, братья мои, – начал он, и голос его креп с каждым словом. – Все мы здесь – воины Христовы, посвятившие жизнь служению Господу и защите его земного наследия. Но так ли чиста и непорочна та церковь, под сенью которой мы несем свою службу? Не погрязли ли в роскоши, разврате и симонии те, кто должен быть пастырями наших душ? Не пора ли истинным рыцарям веры взять дело спасения христианского мира в свои руки?

В шатре повисла звенящая тишина. Рыцари-тамплиеры смотрели на Бриана со смесью изумления и тревоги, не решаясь перебить его дерзкую речь. Робер де Сабле слушал, постукивая пальцами по подлокотнику трона. Взгляд его стал жестким, губы сжались в тонкую линию. Но он не останавливал дерзкого рыцаря, позволяя ему говорить. Вдохновленный молчаливой поддержкой магистра, Бриан продолжал все более страстно:

– С помощью этого манускрипта мы сможем доказать всему свету, что сама церковь в лице Папы Римского и его кардиналов – суть еретики и узурпаторы! Ведь в этих строках Спаситель наш отрекается от лживых апостолов и запрещает творить из себя самого объект поклонения. Это подорвет самые основы папской власти!

– Но кто поверит, что документ подлинный? – возразил один из рыцарей, тот, что стоял ближе всех к трону. – Стоит Папе объявить манускрипт подделкой, и нам конец. Нас объявят богохульниками и еретиками похлеще катаров.

– Вот поэтому мы и подбросим документ не абы кому, а самому Ричарду Английскому! – торжествующе возвестил Бриан, чувствуя, как сладко щекочет нервы близость небывалого триумфа. – Он ведь так кичится своей набожностью, так лебезит перед Римом. Представьте, как запоет наш монарх, когда его верный вассал и союзник герцог Леопольд Австрийский, давно точащий на него зуб, захватит Ричарда в плен на обратном пути из Палестины и обнаружит среди королевских бумаг столь пикантный документ!

Робер де Сабле тихо рассмеялся, откидываясь на спинку трона.

– Ты хитер, брат Бриан. Хитер и дерзок, как сам дьявол. Продолжай!

Бриан склонил голову, пряча торжествующую усмешку.

– Как только манускрипт окажется в руках Леопольда, а через него – в руках императора Генриха, злейшего врага Плантагенетов, можно считать, что дело в шляпе. Генрих просто не сможет не поверить в предательство и вероломство Ричарда. Ведь письмо Христа подтверждает худшие опасения императора насчет козней английского льва! А раз король-еретик пошел против церкви, то сама церковь нуждается в немедленном очищении. И кому же поручить сей благой труд, как не нашему ордену – единственной силе, не запятнавшей себя в скверне отступничества?

В шатре загудели взволнованные голоса рыцарей. Они спорили, обсуждая дерзкий замысел собрата, строили предположения, задавали вопросы. Бриан ждал, затаив дыхание. Теперь все зависело от решения Великого Магистра.

Робер де Сабле долго молчал, задумчиво перебирая край своего тюрбана. На строгом лице его попеременно отражались то сомнение, то одобрение, то жажда величия и власти. Наконец, он хлопнул в ладоши, призывая рыцарей к тишине.

– План твой дерзок и хитроумен, брат Бриан, – произнес он веско. – И сулит ордену небывалое могущество. Но велик и риск, ты сознаешь это? Если о нашем замысле станет известно раньше времени – головы с плеч полетят по всей Европе. И первыми падут наши.

– Ради истинной веры и величия ордена я готов рискнуть не только саном, но и жизнью, – пылко отозвался Бриан, прижимая руку к груди. – Настал наш час, братья. Час, когда воины Христовы должны сами взять в руки судьбы церкви и всего христианского мира. Другого пути нет.

В шатре воцарилась звенящая тишина. Все взгляды обратились на Великого Магистра.

Робер де Сабле рывком поднялся с трона и прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. Плащ его развевался, лицо оставалось непроницаемым.

– Да будет так, – произнес он наконец решающие слова. – Действуй, брат Бриан. Но будь умен, осторожен, не доверяй никому, кроме избранных. Слишком многое поставлено на кон. Провал будет стоить всем нам головы.