Подкидыш

Ступая осторожно и бесшумно, как кошка, оборотень на четвереньках подобрался почти вплотную к стене и уселся прямо под болтавшимися в воздухе ногами Фрейзе. Тот свесился еще чуть ниже и протянул своему подопечному угощенье. Оборотень медленно выпрямился, оперся передними лапами о стену и попытался достать вкусную кость. Теперь, когда он стоял на задних лапах, росту в нем было, наверное, чуть больше четырех футов. Фрейзе чуть было не шарахнулся от него, но поборол это искушение, понимая, что оборотень может учуять его страх; кроме того, ему очень хотелось покормить звереныша с руки, попытаться перекинуть мостик через ту пропасть, которая, возможно, разделяла их — человека и животное. Двигала Фрейзе, как всегда, любовь ко всем бессловесным тварям, таким уязвимым для человека и так часто по его вине вынужденным страдать. Он спустился еще чуть ниже, а зверь, вытянув шею и подняв косматую голову, осторожно взял протянутую кость, словно всю жизнь ел из рук любящего хозяина.

Но в тот же миг, как кость оказалась зажата его крепкими челюстями, он отпрыгнул от Фрейзе, снова опустился на четвереньки и помчался в свое убежище. Фрейзе подтянулся, сел на стене и только тогда с изумлением увидел прямо перед собой Ишрак, в упор смотревшую на него своими черными глазищами.

— Зачем ты его кормишь, если сегодня ночью мне прикажут его застрелить? — тихо спросила она. — Зачем ты проявляешь к нему доброту, если он уже практически мертв? Если ему осталось всего несколько часов ждать приготовленной для него серебряной стрелы?

— А может, тебе и не придется в полночь стрелять в него? — ответил ей Фрейзе. — Может, маленький господин сочтет его неким неизвестным животным или просто несчастной зверюгой, которая во время ярмарочного представления потерялась и свое привычное обличье утратила? Или, может, он решит, что это, конечно, животное странное, да только в создании его все же не сатана участвовал? А вдруг он и вовсе подкидыш, дитя какого-нибудь Богом забытого народа? Он ведь определенно куда больше похож на обезьяну, чем на волка, тебе не кажется? Что же это все-таки за зверь такой? Ты во время своих странствий по заморским университетам таких никогда не видала?

Ишрак как-то неуверенно на него посмотрела и сказала:

— Нет, никогда. Между прочим, этот епископ сейчас с твоим господином разговаривает. Они роются в разных книгах и старинных свитках, пытаясь решить, как с этим оборотнем поступить, следует ли применять к нему пытки, каким способом его умертвить и где потом похоронить. Епископ притащил с собой целую толпу ученых, и те совершенно уверены, как и что тут следует делать. — Ишрак помолчала. — Кстати, если бы этот оборотень вдруг заговорил, как человек, тогда все сразу переменилось бы. И сразу нужно было бы сказать об этом твоему господину, Луке Веро.

Во взгляде Фрейзе ничего даже не мелькнуло, когда он спросил:

— А почему ты решила, что он может говорить по-человечески?

Ишрак, не кокетничая, посмотрела ему прямо в глаза и отрезала:

— Между прочим, ты не единственный, кому это существо небезразлично!

* * *

Весь день Лука провел в компании епископа за закрытыми дверями; в совещании также участвовали прибывшие с епископом ученые и священники; весь обеденный стол был завален документами, связанными с более ранними судебными процессами над оборотнями, а также всевозможными историями о волках, начиная со стародавних времен, — главным образом это были отрывки из произведений древнегреческих философов, переведенных сперва на арабский язык, а затем уже на латынь.

— В общем, бог его знает, что в данном случае следует иметь в виду, — признался Лука брату Пьетро. — Там перечислены десятки суеверий, а слова имеют столько различных значений, что сквозь это еще нужно продраться, чтобы докопаться до смысла, и на каждый упомянутый случай имеется с полдюжины различных философских толкований.

— Но мы обязаны досконально разобраться в проблеме, — с некоторой тревогой напомнил ему клирик. — Недостаточно собрать свидетельские показания и составить внятный рассказ о чем-то, как недостаточно и располагать набором старинных историй о некоем явлении и о том, как его воспринимали двести лет тому назад. Мы обязаны изучить реальные факты в реальной обстановке, а затем установить истину, и это должен сделать именно ты. Нам совершенно ни к чему какие-то допотопные сплетни — нам, повторяю, нужны реальные свидетельства, а затем и реальный приговор.

Они убрали со стола, чтобы перекусить, и епископ произнес длинную молитву. Ишрак и Изольда на мужской совет допущены не были и обедали у себя в комнате. Окна их выходили во двор, так что девушкам было видно, как Фрейзе сидит на стене, огораживающей медвежью яму, пристроив на коленях деревянную тарелку, и делится своим обедом с оборотнем, который устроился прямо перед ним и посматривает на него, ожидая вкусных кусочков. Оборотень выглядел таким же миролюбивым и преданным своему хозяину, как собака, но все же поведение его было в чем-то иным, чем у собаки, — возможно, более независимым.