Подкидыш

– Точно. Он снова заговорил, и воцарилась такая тишина, что можно было расслышать каждый шорох. Впервые в жизни Глостер выступил против короля, и уж, наверное, у него наболело, коли он пошел на такое. «Народ Англии платил налоги и делал добровольные пожертвования, чтобы послать эту армию воевать во Францию, – вскричал он. – Люди пришли сюда для того, чтобы воевать. Просто взять французское золото и убраться восвояси, не сражаясь, будет позором для нас, ляжет несмываемым пятном на нашу честь». И один или двое с ним согласились, но чуть ли не шепотом, чтобы их не заметили. Король мрачно посмотрел на милорда, потом покачал головой и слегка улыбнулся. «Очень хорошо, – сказал он. – Если ты настаиваешь на своем, будем голосовать».

– Дальше можешь не рассказывать, – печально вздохнул Ричард. – Я могу и сам догадаться. Глостер оказался единственным, кто стоял за войну.

– Не совсем, – сказал Нед. – Лорд Говард и милорд Норфолкский были на его стороне. Все прочие вместе с королем проголосовали за мир, и было решено начать переговоры.

– Ну что же, может быть, они и правы, в конце концов, – задумчиво проговорил Ричард. – Какой смысл людям умирать? Пусть идут по домам к своим женам, пашут землю и растят сыновей.

– Но это же бесчестно! – пылко воскликнул Нед. – А если бы даже кто-нибудь и погиб, то пал бы во славу Англии и короля!

– Я думаю, что славной смертью умирают только великомученики, – заметил Ричард. – Что же до остальных, то все мы умрем когда-нибудь, раньше или позже, но хотелось бы попозже.

Нед презрительно фыркнул, и Ричард добавил с улыбкой:

– Тебе не приходило в голову, что сейчас я согласен с твоим хозяином, а ты – с моим? Утешься, Нед. Хоть ты возвращаешься домой и без шрамов, ты вполне можешь заработать себе один, если уже дома на тебя накинется разъяренный баран. А еще ты можешь утонуть в морс, когда мы будем плыть назад, подумай об этом!

– Ты можешь смеяться, сколько хочешь, – непримиримо сказал Нед. – Но я все равно хотел бы, чтобы мы сражались.

– Откуда ты можешь знать?.. – ухмыльнулся Ричард. – А что, если бы мы потерпели поражение?

Условия, предложенные Людовиком, были весьма выгодными, и Эдуард их тут же принял. Англичане должны были немедленно отплыть восвояси, подписав семилетний договор о перемирии и торговле. В обмен Людовик должен был выложить 75 000 крон единовременно и потом ежегодно платить Эдуарду еще по 50 000 крон в качестве контрибуции, а также женить своего наследника на старшей дочери Эдуарда – Елизавете. Кроме того, короли заключили между собой частное соглашение о взаимной помощи в подавлении мятежей. Герцог Карл услышал о подписании договора и в большой спешке прискакал в лагерь Эдуарда, где всячески ругал английского монарха и даже отказался принять часть денег, прежде чём опять умчаться к своим все таким же неуловимым войскам. Бургундец-то надеялся, что Эдуард разобьет Людовика, а он, Карл, пожнет плоды победы! Он даже не мог предположить, что они, наоборот, договорятся между собой.

Двадцать пятого августа обе армии построились и торжественным маршем двинулись к городу Амьен, где Людовик выставил английским солдатам сто бочонков вина и накрыл для них столы, ломившиеся от пирогов с олениной и прочих отменных яств, и предоставил ратникам возможность ублажать себя, в то время как сам он ублажал Эдуарда. Потом Людовик попросил всех желающих быть гостями Амьена, предложив солдатам бесплатную еду и питье и отдав распоряжение горожанам хорошенько развлечь англичан.

Солдаты повалили в город в праздничном настроении – пусть им не удалось повоевать и пограбить, зато здесь их ждало не менее интересное развлечение – бесплатная пирушка! Только люди герцога Глостерского держались в стороне – они и вообще-то разбили свой лагерь в некотором отдалении от других и продолжали поддерживать в нем воинскую дисциплину и порядок, правильно разбив шатры, выставив охрану и водрузив в центре лагеря штандарт с белым вепрем, развевающийся на ветру.

Нед разыскал Ричарда.

– Пойдем! Разве ты не собираешься со всеми в город? – крикнул он.

Но Ричард только слегка улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Ты же видишь этот герб, – произнес он, показывая на белого вепря на своей груди. – Я один из людей Глостера.

– Какое это имеет значение? – нетерпеливо уговаривал его Нед. – Все приглашены. Король Людовик сам сказал...

– А! Но милорд сказал «нет», а здесь он хозяин.

– Нет? Милорд Глостерский сказал «нет»? – Нед не верил своим ушам. – Но почему?

– Он сказал, что мы солдаты, а не какие-нибудь там пахари, собравшиеся на воскресную ярмарку, и должны вести себя как солдаты до тех пор, пока нас не распустят по домам. – Ричард очень умело воспроизвел голос и манеру говорить своего хозяина. – А вести себя как солдаты – значит оставаться в лагере и соблюдать воинскую дисциплину. Нам запрещено даже близко подходить к городу, и любого, кого найдут пьяным, велено драть плетьми.

– Господи! – проговорил Нед в благоговейном ужасе. – И люди не ропщут?