Подкидыш

– Насколько я сумел понять из рассказов самого купца, чей французский разительно отличается от того, чему нас учил мистер Дженни, должен я добавить, – ты предложил этой девице руку и сердце во время танцев, которые вы устроили на городской площади вчера утром. Видимо, дочь торговца пошла посмотреть на эти пляски и в толпе потеряла особу, которая её сопровождала. Ты набрел на девушку, когда ей докучали пьяные солдаты, и, будучи не менее пьяным, чем они, но более благородным, послал их подальше и предложил девушке свои услуги.

– Мне нравится, как ты выражаешься. Докучали, как же! Ну и что дальше?

– В вихре веселья, которое, как я понимаю, становилось все более буйным, ты поведал этой девице, каким прекрасным молодым человеком являешься, и попросил её выйти за тебя замуж. Она привела тебя домой; её семейство встретило тебя с распростертыми объятиями и принялось всячески ублажать, без сомнения считая, что ты – прекрасный улов для их дочери.

– Бог мой, теперь я начинаю вспоминать! Я еще подумал, как они ко мне хорошо относятся – похлопывали по спине, угощали вином. Должен признаться, что девушку я совсем не помню, но ведь их столько было вокруг... Значит, ты хочешь сказать, что весь этот теплый прием объясняется тем, что они думали, будто я собираюсь жениться на их дочери? Тогда все в порядке. Можешь растолковать им, что все это было ошибкой.

– Я должен растолковать? – с кривой улыбкой спросил Ричард.

– Но ты же говоришь по-французски лучше меня! Только из-за того, что мой французский не очень хорош, и произошла эта ошибка. Они поймут. Как бы то ни было, они не могут принудить меня к браку – я скоро уезжаю. Они же не последуют за мной в Англию?

Ричард печально посмотрел на Неда.

– Как мне кажется, теперь уже ничего нельзя исправить.

– Что ты имеешь в виду, Дикон? Ну ладно, не можешь же ты всерьез думать, что я не могу расторгнуть помолвку, об объявлении которой даже не знал? Меня совсем не удивит, если девица устроила все это нарочно... Я даже не помню, как она выглядит; похоже, она не больно-то хорошенькая.

– Хорошенькая или нет, но тебе придется на ней жениться, – отрезал Ричард. – Прошлой ночью ты – ну, скажем, – забежал несколько вперед официальной церемонии бракосочетания. Мистер Трувиль не слишком рад этому обстоятельству, но согласен списать все на высокие чувства и любовь.

– Ты хочешь сказать, что я?.. – пробормотал Нед, и улыбка медленно расплылась по его лицу. – А я правда это сделал?

– Ты что, не помнишь даже этого?

– Это-то я помню, хотя и смутно, а вот девушку не помню совсем. Было темно, ты же понимаешь. – Улыбка на его лице погасла. – Пути назад нет? – взмолился он.

Ричард покачал головой.

– Господи, что скажет король?

– Забудь про короля, думай о том, что скажет моя мать, – мрачно напомнил ему Ричард.

– Господи Иисусе, я совсем забыл про бабушку! Она же спустит с меня шкуру!

– Очень может быть.

– Слушай, Дикон, она очень страшненькая, эта девица?

– Вовсе нет. Довольно пикантная штучка, насколько я могу судить, к тому же весьма хорошенькая, если теперь это имеет какое-то значение. Но младшая дочь какого-то там мясоторговца для наследника «Имения Морлэндов» – это не то, что надо, ты сам понимаешь. Однако тебе все равно лучше бы спуститься вниз и потолковать с родителями. Они ждут.

Нед застонал, однако пригладил руками волосы и последовал за своим дядей.

– Теперь я знаю, почему нам не велели напиваться. Больше в жизни капли в рот не возьму.

Вся семья ожидала их в зале, пребывая в весьма подавленном и тревожном состоянии, ибо, естественно, у них были сомнения, согласится ли этот богато одетый английский воин подтвердить свои намерения, учитывая, что у французов нет никаких возможностей надавить на него, особенно если принять во внимание, что он покинет страну в течение ближайших недель. Дочь их тогда окажется обесчещенной, и выдать её замуж будет потом очень трудно.

Больше всех переживала сама Джокоза, успевшая влюбиться в молодого красавца Неда и позволившая себе в пылу страсти забыть о необходимом свадебном обряде, хотя, в принципе, помолвка считалась столь же обязывающей, как и сам брак. Отец и мать Джокозы, не переставая, ругали её все предыдущие полчаса, и она уже готова была разрыдаться: ведь перед тем, как они начали браниться, ей и в голову не приходило, что Нед может уехать без неё.

Двое молодых людей вошли в комнату, и состоялся весьма нервный обмен приветствиями на французском языке. Нед с интересом посмотрел на свою «жену» и, к своему облегчению, обнаружил, что она – вполне хорошенькая, пухленькая и темноглазая, с мягкими каштановыми волосами, выбивающимися из-под чепца, и нежным, совсем еще детским лицом. Конечно, она была не такой красавицей, как его мать, но уродиной её никто не назвал бы. Сейчас он начал смутно припоминать, как встретил её на городской площади, но все, что произошло потом, за эти три дня, было покрыто полным мраком.