Подготовка смены

— Естественно, ребята и девчата. О военном применении речь зашла в контексте главной опасности для дирижаблей по опыту Первой Мировой войны того нашего мира. У нас она по сравнению с ним смехотворно мала, и применительно к воздушным судам наш принцип будет точно такой же, как и к парусно-моторным морским. Это у нас не военный корабль, а хорошо вооружённое на всякий случай грузопассажирское транспортное судно. При необходимости может выполнять и военные задачи, и его вооружения для них вполне достаточно, но основная его работа — рейсовые перевозки людей и грузов между нашими колониями. Таким же точно в этом смысле мы замышляем и наш серийный дирижабль. И на разведку слетает, когда понадобится, и отбомбиться слетает по обнаглевшей обезьяне, если придётся, и экстренный груз на дальнюю точку доставит или проведёт спасательную операцию там, куда никакому морскому судну не поспеть вовремя, но это всё внештатно, по особой ситуации, а штатной работой для него станут регулярные грузопассажирские рейсы на большие расстояния. Тот же самый "Гинденбург", например, рейс из Германии в Штаты совершал в благоприятных условиях за двое суток. В один конец, естественно. У цеппелина военного времени, менее совершенного, на это ушло бы, допустим, три дня, но у тогдашних морских судов на такой же трансатлантический рейс уходила неделя. Мы не рассчитываем на совершенство уровня кайзеровских цеппелинов, пусть будет три дня или даже четыре, но наши морские суда преодолевают этот путь за добрый месяц, и никому из вас не нужно объяснять, каково это. О регулярности я и вовсе молчу. Ну да, каждый год, и это у нас считается вполне регулярными рейсами за неимением лучшего. Но хочется ведь немного другой регулярности и других скоростей? — слушатели невесело рассмеялись.

— Сами-то ладно, но с мелким ребёнком — это что-то с чем-то! — заметила Турия.

— А то ещё и не с одним! — добавила кайсаровская Фильтата.

— Точно! — загалдела добрая половина баб, — С детьми плыть — умаешься!

— Да, вы абсолютно правы, — поддержал я всплеск их эмоций, — Но к сожалению, как не можем мы позволить себе чисто военных кораблей, так не можем и пассажирских, заточенных под удобства путешествия почти как дома. Не потянем мы ни тех, ни этих. А судно-универсал, сами понимаете, всегда будет и плохим воякой, и плохим перевозчиком людей. Примерно такими же в этом смысле будут и дирижабли — об удобствах как дома на них тоже нечего и мечтать. Они будут лучшими, надеюсь, чем на наших нынешних судах, но худшими, чем на морских судах светлого будущего. Физику не обманешь, сами же это понимаете, и меньшая грузоподъёмность — это неизбежно и меньшие удобства пассажира. Выигрыш дирижабля в другом — в многократно меньшем времени путешествия. Терпеть неудобства на нём придётся не недели, как на морском судне, а дни.

— Так это же совсем другое дело, досточтимый! — снова загалдели бабы.

— А какой вид с высоты! — добавил Ганнибалёныш.

— И это тоже верно, ребята и девчата. Те из вас, кто успел и на мотодельтаплане полетать, уже понимают разницу между зрелищем с палубы судна или пусть даже с мачты и с высоты в добрую сотню метров. И земля выглядит совсем иначе, и океан. А дирижабль поднимется ещё выше, для него и пара-тройка километров не предел. Мы сейчас ломаем головы не только над прорезиненной тканью для оболочек водородных баллонетов, но и над прозрачной плёнкой. И для теплиц нужна, и для окон летательных аппаратов. Там же вес надо экономить, а стекло тяжёлое, сволочь, да ещё и бьётся. Так вот, я вам уже заранее гарантирую, что в воздушном рейсе главной проблемой для вас будет не развлечь ребёнка, чтобы он не скучал, а оторвать его от окна, чтобы уложить спать, — зал рассмеялся, — Ради такого зрелища он у вас и тесноту каюты вытерпит, и спартанскую обстановку в ней.

— А зачем там вообще закрывать чем-то окна, досточтимый? — не поняла одна из слушательниц, — Разве не достаточно фальшборта и решётки, чтобы не вывалиться?

— На большой высоте холодно, — пояснил я ей, — В горах зимой и ночью бывает холоднее, чем на берегу моря не только оттого, что над сушей воздух холоднее, чем над морем, но и из-за высоты. Пересечь океан за считанные дни — это, конечно, входит в наши планы, но мёрзнуть-то при этом зачем? Или, допустим, птица какая-нибудь сдуру влетит — с неё ведь станется при её птичьих мозгах. Так это для пассажиров развлечение, которым делать в полёте нечего, а для лётного экипажа это беспокойство, отвлекающее от сложной и ответственной работы, в которой ошибка весьма чревата. Если дирижабль не упадёт при отказе мотора, как упал бы самолёт, это не значит, что его экипаж может расслабиться и считать чаек за бортом. Тем более — гоняться за проникшей на борт, покуда она дырку не проклевала в чём-нибудь не том. Любой полёт сложен и опасен, и чем меньше происходит нештатных случаев, тем лучше для всех его участников.

— Ну, от одной-то несчастной чайки, наверное, больших бед не будет? — спросил ейный супружник.