Подгоряне

— Х-м… коровьи образины!.. Чего доброго порушат мой колодезь!.. И кто только выдумал эту моду — ездить на машинах?.. Покойникам и тем нету от них, машин этих, покою!.. Не бояр же каких-нибудь хоронят!.. Мертвых не разбудишь ни музыкой, ни причитаниями, ни автомобилями, ни еропланами!.. А колодезь мой, как пить дать, попортят!.. Дрожит земля под колесами, как во время сражения… Вода плещется и кипит, как в чугуне!.. Так вам и нужно, коли вы молитесь только своим еропланам! — грозит он под конец кому-то своим сухим кулаком.

5

Бедный старик. Все чаще и чаще застаю его подремывающим на солнышке.

Усядется на трехногий свой стульчик и поклевывает носом. Промчится по дороге машина, разбудит его на миг, дед лишь вздрогнет и сейчас же вновь засыпает.

А вот ночью мучается от бессонницы. Поэтому мама предупреждает меня, чтоб я не будил дедушку днем, когда он может вздремнуть чуток по-заячьи. Такое же точно указание мама дает и Никэ. Но он часто забывает о нем, с грохотом вкатывается во двор на мотоцикле. От такой трескотни проснется и мертвый.

Мама набрасывается на Никэ с руганью, но за него неожиданно вступается сам старик. Странное дело: дедушка чаще всех нападает с бранью именно на младшего внука, но они не могут, кажется, и дня прожить друг без друга. Под брезентом в мотоцикле Никэ обязательно что-то прячется для дедушки: то саженцы какого-то особого сорта яблонь, то черенки привитых вишен, ранних черешен, созревающих в конце мая. "Подкупает старика, хитрец, — ворчит мама. — Таких плутов, как Никэ, в нашем роду еще не было! Таких надо поискать!"

Мама не права: дедушка не из тех, кого можно подкупить. Стар-то он стар, но кусочком сахара его не заманишь. У него с Никэ общие интересы.

Завидев младшего внука, дедушка тотчас оживляется, принимает саженцы охотно, даже с радостью, и высаживает их вокруг своей хатенки немедленно, с внимательностью образцового ученика выслушивает ученые наставления Никэ.

Нередко и сам ходит в хозяйство внука, где некоторые деревья редчайших этих сортов уже начинают давать урожай, так что дедушка может и отведать новых плодов. Никэ сам срывает для старика то яблоко, то грушу, то персик. Для этого у внука есть особый шест с женским капроновым чулком на конце, с помощью которого можно снимать любой фрукт, не дав ему упасть на землю: яблоко, груша, персик ли обязательно нырнут сперва в чулочный сетчатый мешочек. По душе дедушке этот инструмент. Мать права: хитер наш Никэ, умеет заставить работать на себя современную цивилизацию! Просверлил электробуром у себя во дворе глубокую скважину, зацементировал ее, и у него получился великолепный колодец. Приладил к нему электрический насос, и вода сама, без бадьи, бежит наверх. С помощью мотора поливается и огород. Электричеством нагревается и какая-то мудреная, удивляющая дедушку до крайней степени баня.

Никэ зажигает какую-то хитрую форсунку, вода течет по трубам, по одной — горячая, по другой — холодная. Благодать! Я никогда не думал, что такой упрямый старик, как наш дедушка, оценит по достоинству эту баню и даже охотно будет мыться в ней. В жаркие дни он приходит к Никэ по нескольку раз и тут же лезет в баню. Будучи чрезвычайно гордым и стыдливым, запирает дверь на засов изнутри, не позволяет никому войти и потереть ему спину. Однако охотно переговаривается с внуком через стену.

— Ну вот… Гм… А я-то думал, что ты уедешь в Кишинев теленком, а домой вернешься коровой!.. Но вижу, что ты стал беш-майором. Научился у горо-жан-бубличников всяким премудростям… баню неслыханную соорудил… Был бы ты не такой раззява, я научил бы тебя еще столярному и бондарному ремеслу… Будь ты поумнее, я приставил бы тебя и к своему кроильному решету… Вижу, что у тебя все-таки не тыква на плечах, крутятся в твоей ученой башке кое-какие винтики. Как немец, прилепился ко всякой технике. Жить без нее не можешь, как дыган без огня!..

Из бани дедушка выходит распаренный и красный, как столовая свекла.

Теперь он готов бродить с Никэ по всему саду, с любопытством выслушивать пояснения внука, запоминать, как называются те или иные сорта яблонь, груш, черешен, вишен, клубники. Латинские слова его часто раздражают, и он требует от внука, чтобы тот называл все человеческим языком. Иногда не удерживается от того, чтобы не упрекнуть внука за то, что он работает в чужом совхозе, а не в своем. Кукоара вырастила его, выучила, а пользуются его ученой головой другие, какие-то дымари, бывшие помещичьи рабы, нищие — справедливо ли это?!

Променял-де шило на мыло! Оставил своих всеми уважаемых односельчан и переметнулся к этим шаромыжникам!

— Где же это видано? — кричал старик во всю глотку, хотя Никэ шел рядом с ним. — Мы даже не позволяли никому из наших жениться на их девках!..

А теперь что ж, и у них есть такие же бани?

— Да, дедушка, есть и у них. Теперь ведь это очень богатое село. Их совхоз побогаче нашего…

— Теперь что же, и они не ходят в хоровод босиком?

— Нет. Сейчас и на полевые работы выходят в обувке…