— Официально — восемь. Я надеюсь сократить до пяти. — Амариллис задумалась. — Если б я не знала, что это нужно тебе, и как театр важен для НЕГО, ни за что бы не согласилась ехать сейчас с труппой. Бросила бы всё, не думая ни секунды! Пусть Натал придумает, что хочет, но уговорит мэтра Жасмина снять сейчас с программы "Лис Нуар" и "Отель "Эдельвейс" — не могу я это играть!
— Да мэтр сам с радостью согласится, — заверила Виола. — Разве он не понимает, что ты и так на пределе?
Амариллис пожала плечами:
— Надеюсь, поймёт. Иначе будет крупный скандал. Вообще-то, у нас сейчас всех трясёт. Гиацинта в нашей труппе знают. Это ведь его театр. Мы ещё не опомнились от его возвращения, и тут… Маргошка просто на стенку лезет, да и остальные… Сама понимаешь.
Виола понимала.
— Вот и успокой их. А я — остальных. Передай всем привет и поцелуй Марго. Она прелесть.
Амариллис зажмурила глаза и подняла голову вверх, чтобы загнать обратно слёзы:
— Я постараюсь. Желаю удачи!
— Тебе тоже. До встречи…
Они говорили вечером накануне отплытия, а в четыре утра "Дельфиниум" снялся с якоря и ушёл на запад. И вот теперь Виола жалела, что подруги нет рядом. Амариллис была ей сейчас ближе, чем Фиалка, родная сестра. Ведь актриса тоже человек действия и единственная знала, как тяжело Виоле сохранять спокойствие. Остальные могли только догадываться.
"Да, жаль… Но ничего, разберусь сама".
— Эй! Убирайте штаговые, все паруса с фок-мачты и грот, — скомандовала она матросам. — Входим в гавань!
Потом убрали и остальные паруса. Они остановились в полукабельтове от берега и спустили шлюпку.
Матиола, Натал и герцог Провансальский отправились на разведку. Надо узнать, где можно купить хороших лошадей, а рыбаков с Мальорки нужно отвезти в больницу. Слава Богу, все четверо пока живы. Сын старого рыбака вышел из шокового состояния и его жизнь вне опасности, но мальчику нужна срочная операция, он мог умереть в любую минуту. Вереск говорил, что у ребёнка от удара могло случиться внутреннее кровоизлияние, и все надеялись успеть доставить его в Барселону, к хорошим врачам. Вот, успели.
Через полтора часа потерпевшие кораблекрушение простились со своими спасителями. Вроде бы всё обошлось благополучно. Малыш Чилим[1] ещё спал после операции, с ним нельзя было попрощаться, но доктора ручались за его скорое выздоровление.
За помощью в организации экспедиции к северо-западному побережью обратились прямиком к губернатору Барселоны.
Матиола явилась к нему в кабинет и, обворожительно улыбаясь, предъявила верительные грамоты тайного дипломата дружественной Франции, с припиской об "оказании всяческой помощи и содействия". И всё устроилось в полчаса. Плюс к этому, губернатор любезно пригласил всех на ужин к себе домой. Матиола, предвидя заранее реакцию дочки, согласилась, но сказала, что в полном составе они прибыть не смогут, так как часть "гостей Барселоны" отправляется в поход на побережье уже сегодня вечером.
Цель экспедиции деликатно не обсуждалась, ведь это могла быть государственная тайна. Учитывая положение посетительницы, губернатор и не пытался выяснить "куда?" "когда?" и "зачем?"
Но "куда?" — маркиза и сама сообщила, её интересовало название форта на побережье.
— Это который форт? — задумался губернатор. — Возле Эль-Ферроля? Там мне известен, да и то понаслышке, только форт Сен-Тюлип.
— Именно он нас и интересует! — кивнула маркиза.
Она так загадочно сверкнула глазами, что не понять кого "нас" было невозможно. Безусловно это интересы королей Испании и Франции, не ниже!
Губернатор изобразил глубокомысленную складку на челе и понимающе кивнул:
— Да… Это тёмное местечко. Никто не знает точно, кому принадлежит эта крепость, но кому-то из очень влиятельных особ.
Матиола закатила глаза в совершеннейшем восторге:
— Вы потрясающе осведомлены, сеньор губернатор!
Но больше губернатор ничего не мог сообщить, кроме того, что стоит крепость Сен-Тюлип на отвесной скале над морем и практически неприступна. Он бросал на Матиолу пылкие взгляды и настойчиво приглашал на ужин.
Виола с отрядом действительно собиралась тронуться в путь сегодня вечером. Баобаб вообще не был расположен разговаривать с испанцами, раз такой подлец как Неро` у них имеет титул гранда, и тем более боцман не желал садиться с ними за один стол. Поэтому, пойти на ужин могли только герцог и Матиола. Фиалка Триколор хотела остаться на яхте, но потом передумала, рассчитывая посмотреть забавное представление.
Дело в том, что во избежание недоразумений, герцог и маркиза решили сказать, что они — муж и жена, дабы губернатор умерил свой восторг по адресу прекрасной "гостьи Барселоны".
Виола вместе с Фиалкой подшучивали над матерью, а она, делая причёску для вечера, то и дело возмущённо взмахивала гребнем:
— Да скажите хоть вы им, герцог! Что тут так невероятно смешно, я не понимаю!
Герцог Провансальский, смеясь, энергично кивнул:
— Я также не понимаю! Что может быть проще? Ведь у нас с вами теперь общие дети, нашу игру даже нельзя назвать ложью! Кстати, Матиола, как мы решим: вы будете герцогиней или я маркизом?