Подари мне надежду

Дивные джазовые импровизации навеяли на него ностальгию по ушедшим годам юности, когда на пару с Воропаевым впервые сделали вылазку в дорогой ресторан. Они потратили тогда все свои первые заработанные деньги и чувствовали себя королями, заказав меню от шеф-повара и дорогой греческий коньяк.

Ростислав улыбнулся.

Ему на мгновение показалось, что это было в какой-то другой жизни. Ведь в то время хотелось так многого достичь, владеть этим миром и быть лучшим из лучших. А в результате оказалось, что в его жизни для счастья нужно так мало. Быть рядом с любимой женщиной, любить самому и быть любимым, родить детей и прожить с ней всю свою жизнь вместе. Так вот этого малого он и не мог достичь, постоянно встречая на своём пути препятствия. И ничто не сможет компенсировать отсутствие этого, ни деньги на банковском счёте, ни дорогая еда, которую поставили перед ним на большом блюде.

Ростислав со злостью оттолкнул от себя тарелку.

– Напрасно. Блюдо от шефа сегодня просто восхитительно. Сам лично снимал пробы, – раздавшийся тихий голос заставил Полонского обернуться и взглянуть на Шувалова.

– Не сомневаюсь, что оно восхитительно, только аппетита нет, – Полонский сделал снова большой глоток из бокала и посмотрел в сторону.

– Осмелюсь спросить, причина вашего состояния, женщина? – хозяин ресторана с улыбкой посмотрел на Полонского и присел с ним рядом за столом.

– Послушайте, Вениамин, а вы любили когда-нибудь в своей жизни по-настоящему?

– Почему же любил, я и сейчас люблю. Свою жену.

– И она была достойна вас?

– Я вас не понимаю. Что значит, достойна?

– Я имею в виду, она была вашего круга? Я ведь знаю, вы посещаете светские дворянские рауты, нашли все свои аристократические корни и родственников за границей, а ваша жена вашего круга?

– Вы правы, я действительно посещаю дворянские рауты, и всё знаю о своих предках, но в выборе своей жены руководствовался лишь сердцем, а не разумом. Моя жена не разделяет моих увлечений историей и этикетом, но она принимает всё это и не отрицает. Просто она любит меня. А у вас по-другому?

– А у меня предназначение моего выбора в жизни определяет моя заботливая мама и отец женщины, которую я люблю.

– А вы с ней?

– А мы, как подростки вынуждены идти напролом всему этому и у нас пока это не очень хорошо получается, – Ростислав снова глотнул коньяк.

– Полно, оставьте бокал, – Шувалов коснулся его руки. – Этим вы себе не поможете, а только навредите. Решения в личной жизни нужно принимать с трезвой головой. И идти напролом, не останавливаясь. Я так и сделал. Конечно, когда я женился, был лет на десять младше вас нынешнего, и моя маменька тогда тоже подыскивала мне достойную партию. Только я сделал по-своему, и женился на своей будущей жене, не сказав ей ни слова. И как видите, прошло уже так много лет, а мы по-прежнему вместе и очень счастливы.

– А ваша мама смирилась?

– Мама и жена отлично ладят. Просто потребовалось некоторое количество времени, чтобы моя мама поняла, что счастье сына в его выборе, а не в её материнском желании сделать меня счастливым.

– И всё так просто?

Шувалов рассмеялся.

– О, нет, уверяю вас, это было совсем непросто, но результат говорит сам за себя. Теперь они лучшие подруги, и даже иногда от меня у них есть совместные секреты. Так что мой вам совет, наберитесь терпения. Если это настоящее, а не проходящее, то всё встанет на круги своя. А теперь вы всё-таки поешьте, шеф-повар так старался. А я пойду, у меня ещё дела, и другие гости, – Шувалов попрощался и покинул ложу.

Ростислав потянулся рукой ко второму графину с коньяком, но резко опустил пальцы на стол и немного подумав, придвинул к себе тарелку с едой. Трапеза действительно оказалась бесподобной, но съесть смог только половину, и только лишь по причине, чтобы не охмелеть окончательно.

Он просидел в зале ещё чуть больше получаса в основном из-за дивного концерта. Поднявшись на ноги, вышел из ресторана и, взяв такси, поехал туда, где сегодня точно мог без моралей и назидания нормально выспаться и отдохнуть.

****

Воропаев открыл дверь, потирая сонные глаза пальцами.

– Славка, ты чокнулся трезвонить! Час ночи! Привет!

– Привет. Можно к тебе? Или ты не один?

– Один, проходи. Марго, не идёт ни на какие уступки, и держит меня на голодном пайке уже месяц. Хочу её до одури, а она кормит меня завтраками.

Ростислав улыбнулся и прошёл в прихожую, но оступившись на пороге, осел на пол.

– Ты чего? – Александр протянул ему руку, помогая подняться. Слегка принюхавшись и взглянув на друга, Воропаев закатил глаза. – Полонский, ты что нажрался?

– Не нажрался, а выпил совсем немного.

– Немного? Да ты на ногах не стоишь. Чёрт! Опять не высплюсь. Давай на кухню. Я кофе сварю.

Полонский сбросил туфли и прошёл в комнату, тяжело опускаясь на стул. Он упёр голову в ладони и принялся пристально изучать рисунок на бамбуковых термосалфетках, лежавших перед ним на столе.

Воропаев включил кофеварку и присел рядом с другом. Осторожно коснулся рукой его плеча, и когда тот поднял голову, пристально всмотрелся в его лицо.

– Рассказывай! На работе проблемы что ли?