Под знаком Z

Нина поначалу тоже пыталась разглядеть во мне какого-то монстра, но потом забыла о моем новом состоянии, и мы провели весь день в обычной беззаботной ерунде. Вечером Нина отправилась на официальное открытие кинотеатра. Собрался почти весь город, и поэтому я туда не пошел: не хотел всем объяснять, почему я еще живой.

Я сидел на скамейке и ждал Нину. Но из кинотеатра она вышла с отцом и какими-то парнем и женщиной. Я вспомнил этого веснушчатого парня, мы часто дрались с ним в детстве. Это был Митька, он жил на другом конце города, а женщина, что, сутулясь, шагала рядом, была тетка, воспитывавшая его.

Они шли медленно и говорили о фильме, о завтрашнем собрании. Я спрятался в тени кустов и с болью подумал, что Нина уже подыскала мне замену. Неужели забыла, как в детстве Митька иногда поджидал за углом, чтобы кинуть в нас чем-нибудь или крикнуть обидные слова? Я отстал от них, когда они пошли по пустоши, ярко освещенной фонарями.

– Ну и ладно, – прошептал я и поплелся домой.

На следующий день Нина с каким-то упоением рассказывала о Мите, что ему семнадцать, а он уже устроился работать в полицейский участок. Было невыносимо слушать, какой он смелый и как дежурит по ночам у ограды вместе с другими добровольцами.

– Что с тобой? – вдруг спросила она меня.

– Ничего, а что?

– Вид у тебя какой-то чужой и… – она замялась, но все же сказала, – злой. Прошло уже два дня, так?

– При чем тут два дня? Намекаешь, что я уже не человек? – вспылил я. – Как будто сама поступаешь человечно. Давай, продолжай веселиться со своим жердяем.

Нина закусила губу, щеки её слегка покраснели. Я же, переполняясь ненавистью к Нине и за это еще больше злясь на себя, развернулся и утопал домой.

Но дома меня поджидал отец. Он остановил меня, не дав улизнуть в свою комнату.

– Постой, я хотел у тебя кое-что спросить, – сказал он.

Я зашел в зал и, скрестив руки на груди, уставился на отца. Ноты неловкости в его голосе говорили, что предстоял не очень-то приятный разговор.

– Юра, – вздохнул тяжело отец, – мы знаем, что ты выпил таблетки.

– Да где бы я их взял? – слишком энергично возмутился я.

– Ты умер позавчера, да? Не надо, не отпирайся. Я же вижу, какой ты стал. Такой же, как один мой сослуживец, Кузнецов. Когда он умер, он принял таблетку и стал постепенно превращаться в зомби. Его ловили всем городом. Сначала жена прятала его от соседей и родственников в сарае. Она таскала ему живых кур и кроликов. А потом пропала и сама.

– Да при чем тут эти байки, – в дверях возникла мать. – На вид ты такой же, как всегда. Просто я нашла пузырек от таблеток доктора Кротова под твоей кроватью.

Я затравленно дернулся, понимая, что меня разоблачили, но мать сделала ко мне шаг и крепко обняла за плечи.

– Ты правильно поступил, – прошептала она и поцеловала меня в макушку.

Но вид отца говорил о другом, он сомневался и смотрел на меня настороженно и внимательно, словно я опасный сумасшедший и из спокойного состояния могу неожиданно перейти в буйное и напасть на них.

Поэтому я нисколько не удивился, когда случайно увидел, как отец достал из чулана двустволку и, пряча её под махровым халатом, отнес в свою комнату. Когда же я лег спать, то услышал, что в двери родительской спальни щелкнул замок.

На следующий день с утра зарядил дождь. Идти куда-то совершенно не хотелось. Все мысли вертелись вокруг Нины, особенно мучила одна: пошла ли она сегодня гулять с Митей. Но после обеда в дверь постучали, и вошла Нина. Под мышкой она держала коробку со скраблом. Вопросительно посмотрела на меня.

– Идеальное занятие для дождливого дня, – улыбнулся я. И не нужно было просить друг у друга прощения, улыбки сделали все за нас.

Посреди игры мать крикнула, чтобы я вынес мусор.

– Рыбьи потроха ждать не любят, – добавила она.

Я нехотя подчинился и, накинув плащ, выскочил на улицу. Делов-то было – пробежать несколько метров до угла и кинуть мешок в бак.

На обратном пути что-то заставило меня остановиться у нашей калитки. Я повел носом и то ли почуял, то ли понял, что за высоким кустом ивы стоит человек. Куст был как раз напротив зального окна. Я подумал было про зомби, но запах был человеческий. Даже несмотря на скрадывавший запахи моросящий дождь я мог сказать, что там стоял мужчина. Мое вдруг странно обострившееся обоняние испугало меня самого.

– Эй, – крикнул я, – кто там?

Тень отделилась от куста, и я увидел отца Нины.

– Дядя Коля? – я невольно попятился. Черт побери, неужели он здесь, чтобы следить за мной?

– Еще жив? – сказал мэр. Правая рука его пряталась в кармане куртки, где по очертаниям можно было угадать револьвер.

Дверь скрипнула, и на крыльце появился отец. Я вздрогнул, мэр дернул головой.

– Николай Романович, – слегка удивленно сказал отец. – Что вы там мокнете? Заходите скорее.

– Я мимо проходил, увидел вашего сына и решил спросить, как его здоровье, – мэр поднялся на крыльцо.

Отец нахмурился от его слов, но заставил себя улыбнуться:

– Как раз и ваша дочь у нас в гостях. Сейчас поставим чайник и будем пить чай с малиновым вареньем.