Под знаком Z

– Ну да, скоро поселюсь там навсегда, – попытался пошутить я.

Мама разрыдалась. На это было грустно смотреть, и я вышел из комнаты. Может, и правда глупо мириться. Даже если за тобой идет смерть, может, стоит попробовать сбежать от неё? Ну, если и не сбежать, то потянуть время хотя бы.

Я вышел на улицу, уселся на тротуарном бордюре и вытянул ноги. «Кто первый покажется из-за поворота, в таком возрасте я и умру» – решил я. Врачам я никогда не верил, слишком у них хитрые лица, а вот судьбе доверял.

Ждать пришлось долго, и я даже забыл, что что-то загадал. И тут вдруг из-за угла вышел старик. Давно не видел я в нашем городе стариков. Этот был хоть куда, лет шестидесяти, с белой бородой в пол-лица, в криво заломленном кепи и с тростью. Он прошел мимо и подмигнул мне. «Жизнь хороша, – лукаво сказал его взгляд, – и за нее стоит побороться».

И тут мне вспомнились слова матери о докторе Кротове и о таблетках, которые могли остановить вирус смерти. Почему, когда она произнесла его имя, она кивнула наверх, в сторону отцовского кабинета? Наверняка там лежит какая-нибудь бумажка от этого доктора.

Я пробрался в кабинет, благо родители разошлись по своим углам, и стал рыться в коробке с документами. На самом дне я нашел пожелтевший, потрепанный картонный квадратик, что-то типа визитки, напечатанной на домашнем принтере. Имя, фамилия, телефон и московский адрес. Да, ехать придется далеко. Хотя я еще не решил, нужно ли мне это. И, чтобы отвлечься от мыслей об этом докторе и его лекарстве, я отправился к Нине.

Мы сидели на веранде и смотрели на желтую сухую траву, умирающую под осенним солнцем. В моей голове эхом повторялись слова Нины: «И ты туда же, и ты туда же». Я искал в них отголосок её чувств ко мне и никак не мог понять, что за ними скрывается.

Нина вертела в руках визитку доктора, и так немало истрепанную временем.

– И что ты думаешь об этом? – спросил я.

– О чем?

– Ну как же, – я злился, что она невнимательна к моим словам. – Что я поеду в Москву, к этому доктору. Я уже продумал план. Сегодня ночью возьму вещи и отправлюсь на станцию. Сяду на товарняк и доеду до Москвы.

– Ты не найдешь там доктора.

– По-твоему, я тупой?

– Этой визитке уже много лет.

– Найду его новый адрес.

– Его новый адрес уже шесть лет как местное болото, – сказала Нина и наконец-то повернула ко мне голову.

– Что? О чем ты говоришь?

– Ох, это отвратительная история. Я не хочу её вспоминать, – она с болью посмотрела на меня, будто я её мучил своими вопросами. – Но так как ты почти труп, так и быть, расскажу.

Она разорвала визитку и кинула в траву.

– В 2013 году, летом, стояла жуткая жара. Помнишь, на речку нас не пускали, так как стену вокруг города еще не построили. Зомби лезли в город, как тараканы, и полиция еле успевала их отстреливать.

– Я тогда пытался выпросить винтовку у отца, – припомнил я. – Но он сказал в ответ, чтобы я не лазил, где попало.

– И тут маме сообщили, что она заражена. Тогда еще не могли заранее опознать вирус. Сказали накануне. Отец сходил с ума, и тут ему подвернулся доктор Виктор Кротов. Доктор был проездом и остановился в нашем поселке на несколько дней, думаю, чтобы поторговать пилюлями. Хотя в газетах и писали, что таблетки, что продают подпольные вирусологи, опасны, никому не было до этого дела, людям хотелось жить, любой ценой, пусть даже превращаясь в зомби, но жить. И отец купил их. На следующий день мать, вместо того чтобы умереть, вернулась домой. Мы должны были ликовать, но отчего-то на душе было тяжко. Она вроде была такой же, но в то же время стала чуточку другой, чужой, и это пугало.

– Ты тогда с раннего утра до ночи не возвращалась домой, – вдруг вспомнил я, – обедала и ужинала у нас.

– А через неделю мама изменилась. – Нина зябко запахнула кофту. Хотя закатные лучи окутывали теплом, она не чувствовала их, все больше проваливаясь в прошлое. – У нас был домашний кот, и она, кхм, – Нина нервно хохотнула, – ну, погналась за ним. Кот дал деру, но тут из комнаты, к несчастью, вышла я. Мать, не останавливаясь, развернулась и кинулась на меня. Я еле успела захлопнуть дверь. Мать стала биться в дверь моей спальни, и тут раздался выстрел.

– Черт, – прошептал я.

– Вот именно. – Нина выругалась покрепче.

– И что потом?

– Отец взял свои и мои вещи и поджег коридор второго этажа, где лежало её тело. Мы сели в машину и поехали в дом бабушки, в этот дом.

– Так вот почему он горел, – сказал я, вспоминая наполовину сгоревший дом, черную крышу которого было видно с кладбища. – А что случилось с доктором Кротовым?

– Как-то ночью я подслушала разговор отца и начальника полиции. Из их слов и по тому, что делал отец, я поняла, что произошло. Отец нашел Кротова, который уже собирался уезжать в Москву; доктор попытался бежать, но отец стрелял в него – ранил в правую ногу, а потом убил. Начальник полиции, хороший друг отца, помог ему избавиться от тела, скинув докторишку в болото.

– Ух ты, а я и не знал, что твой отец на такое способен.

Я немного помолчал, а потом, поборов неловкость, спросил:

– А в вашем старом доме могли остаться эти таблетки?