Тувс и Кир находились в апартаментах родителей в башне Троона. Они решили — быть может, в последний раз — проведать мать, поскольку война, которую все ждали, пришла. Сам Руйб, восстановленный какое-то время назад, всего часок отдохнул дома и улетел в главный командный пункт.
Его сыновья, понаблюдав за трансляцией появления вражеских сил на виртуальном экране, засобирались куда-то. Мара забеспокоилась:
— Вы в командный пункт? Там и без вас сейчас командиров хватает…
Кир посмотрел на мать. Ее каштановые волосы ниспадали до пояса, и казалось, они будут такими всегда — густыми и без седины.
Он пожал плечами:
— Что мы будем сидеть без дела?
— Мы должны. Не беспокойся, мама, — проговорил Тувс и дотронулся до ее плеча.
Мара не могла не беспокоиться. Столько событий произошло в последнее время, что голова шла кругом. Сначала чуть не умерла она сама. Восстановилась в регенераторной. Ее мужа и вовсе зверски убил беглый экс-генерал Чиуг, причем уже второй раз. А теперь, когда пришельцы из космоса полезли через несметные червоточины, никто не знает, к чему это приведет. Но очевидно, если возникнут проблемы, если противнику удастся организовать массированное наступление, военные поднимутся на кораблях и будут сражаться за всех, кого должны защищать. Детей и многих женщин отправили на Альфу Центавра, но Мара отказалась: она просто не могла улететь от опасности и спокойно пережидать ее в тихой гавани, бросив мужа и детей. Им нужна ее поддержка.
— Берегите себя, — вздохнула она и проводила детей любящим взглядом.
Они пообещали беречься и поспешили в командный пункт.
Когда в наблюдаемом космосе количество червоточин неприятеля перевалило за пятьсот, а выходящих из них кораблей — за двадцать тысяч, город-корабль «Непобедимый», который дрейфовал вблизи низкой орбиты Весты, ощетинился тысячами орудий — будто иглы выросли из его живой металлической обшивки.
Космолеты пришельцев ударили первыми — в черноте вакуума разлились мириады ослепительных струй — лазерные пушки целились прежде всего в «Непобедимый». Но не прошло и мгновения, как из иголок в обшивке гиганта хлынул ответный поток — кучный и упорядоченный огонь казался ярче и мощнее лучей разрозненных космолетов.
Неприятельские лучи долетали до «Непобедимого», но на обшивке не оставалось никаких следов. Силовые поля космолетов противника также не давали огню исполина повредить корабли. Из-за большого расстояния обоюдный огонь не мог причинить серьезного ущерба ни той, ни другой стороне.
Внезапно из космолетов показались маленькие огоньки. Но они не летели со скоростью выстрела в «Непобедимого» и корабли астероида. Они собирались в непрерывно растущие скопления. Это плазмоиды выныривали из громадных машин потоками, вырастали в огненные массивы, которые тут же сливались друг с другом, образуя облака огня все крупнее и крупнее размером.
Покинутые плазмоидами космолеты продолжали двигаться к астероиду, то и дело выпуская очереди лазерных струй. Орудия «Непобедимого» продолжали залпами бить по вражеским машинам, и казалось, вскоре это должно дать какие-то результаты. Сферы ползунов пока находились внутри гигантского корабля — очевидно, жители планеты Гамакутивира предпочитали не выпускать свои аппараты раньше времени.
Подползающие на дистанцию пробойного выстрела корабли астероида пока молчали, готовые вот-вот заработать орудиями по растущим силам неприятеля.
Ван и Патриция на маневренном крейсере поднялись за орбиту, чтобы оперативно оценивать обстановку и командовать силами астероида. Маршал был сосредоточен как никогда. Патриция позволила себе вопрос:
— Пока у нас нет проблем?
Ван отвлекся от приборов и графиков.
— Пока нет. Но я вижу тревожную тенденцию.
— Что именно? — не поняла она.
— Сначала червоточин были десятки, их число быстро достигло сотен, а теперь уже — нескольких тысяч. Где предел? Так же не должно быть, ведь есть предел всему?!
Патриция задумалась.
— То, что мы считаем пределом, возможно, им не является. Мир может быть бесконечным или стремиться к бесконечности. Пространство огромно, возможности противника непознаваемы, так почему мы ждем какого-то конца?
Маршал удивился:
— Слушай, ты действительно Дева?
— По знаку зодиака я Дева. Но изначально я была Овном. На Эриде шли бои и многократные регенерации, потому кем я только не была. Последняя восстановительная операция проводилась под знаком Девы. Наверное, учитывая произошедшее, я не могу считаться типичным представителем этого знака.
— Это уж точно. Но некоторые черты ты унаследовала.
— Какие?
— Например, ты сильно раздражаешься, когда видишь крошки на полу. Такое внимание к чистоте похвально, но оно не характерно для других знаков.
— Ты рассуждаешь, как профессор Нув, — усмехнулась Патриция.
Она подошла к Вану сзади и запустила руку в копну его светлых густых волос.
Маршал как будто не обратил на это внимания. Он сказал: