Под знаком Стрельца

Лицо Петра не изменилось. Возможно, экономист ждал, что эридянин дрогнет хоть одним мускулом, поморщится, кивнет или подаст какой-либо иной знак, который можно будет трактовать, как согласие. Но ничего не было. Абсолютно ничего. Только бесконечная твердость и враждебность.

Цвок потянул за край ленты, чтобы сорвать ее со рта Петра. Чиуг буркнул:

— Не надо!

Но Цвок уже отодрал ленту и глядел на эридянина.

— Ну? — спросил с надеждой экономист. — Ты расскажешь?

Петр опять харкнул. И снова Цвок был в слюне. На этот раз плевок попал в глаз экономиста. Отскочив к сиденью, Цвок принялся вытираться.

Жом развеселился:

— Куда ж вы лезете? Что, не видите, кто перед вами? Или одного раза мало?!

Он оторвал кусок ленты, приблизился к Петру и, прикрываясь одной рукой, второй заклеил ему рот.

— Вот так! — заключил Жом, хитро глядя на Чиуга.

Тот усмехнулся и щелкнул пальцами в направлении стены. Створки открыли перед всеми запасы вооружения. Чиуг полез в потайную комнатку и выудил оттуда какой-то металлический предмет с круглым набалдашником на конце.

Экс-генерал закрыл створки и приблизился к Петру.

— Значит, смелый, да? Уверен? И ничего не боишься?

Он прислонил металлический предмет к груди эридянина. Тот застонал. В кабинете все почувствовали запах горелого.

Чиуг держал набалдашник на груди Петра в течение минуты, затем отдернул руку, всматриваясь в лицо пленного, как будто хотел узнать, насколько тот страдает.

— Что это? — спросил Цвок, наблюдая за процедурой.

— Высокотемпературный агрегат, — загадочно ответил экс-генерал. — Незаменимая вещица для таких неприветливых людей.

Чиуг вновь приложил набалдашник к груди Петра. И опять тот застонал.

Потом Чиуг прижигал агрегатом руки, ноги и даже половые органы эридянина. Тот стонал, вокруг распространялся запах горелой одежды и сожженной кожи. Руки и ноги Петра покрывались сначала красными пятнами, а потом волдырями, которые тут же лопались, но его взгляд оставался все таким же ненавидящим.

— Тьфу, надоело! — сказал Чиуг и бросил Жому: — Давайте вы!

Жом взял у Чиуга агрегат и, покрутив его в руках, приложил к щеке эридянина. Запахло жареным мясом. Цвок не мог на это смотреть. Он опустил глаза.

«Зачем им это? Не хочет человек говорить — так и не надо мучить. Не расскажет все равно. Даже убить — и то лучше, чем так мучить», — вздыхал про себя экономист.

Его подельники поджаривали Петра в разных местах, и Цвок мог представить себе чудовищную агонию этого грузного человека, но единственным признаком его мучений был только едва слышный стон. Казалось бы, такую боль не может выдержать человек! Да, это была изуверская пытка. И Цвок чувствовал свою вину. Но что он мог сделать сейчас среди этих людей? Они его убьют, если он будет хоть как-то противодействовать. Так что лучше не станет. Он просто умрет, а то и помучается за компанию.

Жом прикладывал агрегат к щекам, носу, ушам Петра. Тот даже не отворачивался, стоически переносил истязания, издавая только негромкие стоны. Постепенно лицо эридянина стало похоже на физиономию мумии — покрытое размытыми коричнево-черными пятнами, оплывшее от волдырей с сочащейся лимфой.

Но вдруг Петр уронил голову набок и замер. Жом продолжал тыкать раскаленным металлом в его лицо, стараясь нанести ему как можно больше вреда.

Чиуг выкрикнул:

— Подожди!

Он подошел к Жому и вырвал из его рук высокотемпературный агрегат. Приблизился к Петру и тут же обернулся:

— Он мертв! Так и знал. Переборщили.

В голосе Чиуга чувствовалось раздражение.

Он направился к входу в кабинет, где у закрытых створок по-прежнему лежало тело пленницы. Чиуг скомандовал:

— Идите сюда! Берите ее и вешайте на стену так же, как этого! У нас есть шанс вытрясти хоть что-то из нее, поняли меня?!

Жом и Цвок поволокли пленницу к стене, где висело мертвое тело Петра. Они высвободили его из браслетов, оттащили к входу в кабинет, а женщину приковали. Жом воткнул шприц в шею пленницы, и через пару минут все услышали женский стон. Ама приходила в себя.

Глава 30

На конференции наступил перерыв, и андроиды в зале поспешили к подстанциям подзарядиться. Некоторые участники отправились перекусить в многочисленных кафе, другие пошли по нужде. Шлом вскочил с места и ринулся подкрепиться после долгого и голодного сидения. Оставались считаные часы до завершения предпоследнего дня мероприятия. Все главные дела рассмотрели и приняли по ним решения, назавтра планировали подвести итоги.