Под знаком полумесяца

Я встречалась еще с одним командированным, который приехал в наш институт литературы. Это был грузинский поэт-переводчик Шалва Георгадзе. Он приехал для уточнения переводов, к тому времени наш институт запускал большой проект по переводу нескольких классических произведений грузинской литературы на азербайджанский язык. А Шалва владел обоими языками, отец у него был грузин, а мать – азербайджанка. Он был на два года моложе меня, такой милый, непосредственный и достаточно застенчивый молодой человек, который мне понравился. Признаюсь, что я соблазнила этого переводчика. И на этот раз я была в роли «Марио». Я даже думаю, что в его жизни было не так много женщин. Это было сразу заметно. Он был слишком неопытным и очень смущался. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить его понять, чего именно я хочу. Вел он себя очень застенчиво и скованно. Но потом немного разошелся. Опыт, конечно, полезный, но никому не стала бы советовать: лучше встречаться с опытным Марио, чем с застенчивым Шалвой. Но это мое личное мнение. Меня могут понять только женщины. Я хотела встретить мужчину, а нашла мальчика-поэта. Он восторженно читал мне стихи сразу после наших непродолжительных отношений. Сам процесс занял не так много времени, а потом мне пришлось слушать его стихи на грузинском языке, которые я совсем не понимала. Можете себе представить, как я себя ругала за такое свидание.

После встречи с Марио я была готова к отношениям с разными мужчинами. Но мне хотелось встретить мужчину, с которым мне было бы интересно. И не такого восторженного. Может, немного здорового цинизма иногда не мешает в отношениях с женщинами. Теперь я понимаю, почему все сходят с ума от таких типов, как Андрон Кончаловский. Он не скрывает своего потребительского отношения к женщинам и вместе с тем, как очень опытный и зрелый человек, готов доставить ей максимальное удовольствие, не забывая и про собственное удовлетворение. И я только могу позавидовать его женщинам, с которыми он встречался в прежние годы. Не знаю, как сейчас, но все рассказы о восьмидесятилетних мужчинах, которые сохраняют силу и энергию молодых самцов, вызывают у меня смех. Разница наверняка ощутима, и ее знают только их молодые супруги, которые стараются не выдавать подобных секретов. Хотя, с другой стороны, сколько детей бывает у семидесятилетних жуиров. И это точно их дети. Значит, невероятное вероятно. Хотя и достаточно редко. Но я отвлеклась. Мы встретились с Шалвой только один раз. Он уехал в Тбилиси и начал забрасывать меня своими стихами и эсэмэсками по мобильному телефону. Сначала я отвечала, потом мне просто надоели его претензии на вечную любовь и слишком романтические отношения. И я перестала ему отвечать. Примерно через два месяца он снова приехал в Баку, попытавшись продолжить со мной наши отношения. Но я не хотела дважды повторять свою ошибку. И я ему холодно отказала. Кажется, он обиделся. Но я твердо решила больше никогда не выступать в смешной роли наставницы.

А немного позже в моей жизни появился Ариф. Вернее, к этому времени мы были уже два года знакомы. Потом он признался мне, что я понравилась ему с самого начала. И сначала наши отношения носили только служебный характер. Он помогал мне познавать азы нашей работы. Ариф был достаточно внимательным и наблюдательным сотрудником. Ну а я, видимо, была хорошей ученицей. Во всяком случае, мне было ужасно интересно работать, узнавать столько нового, общаться с такими интересными людьми. Сама атмосфера тайны, которой была окутана наша служба, моя работа «под прикрытием», о которой никто не должен был знать, мои новые познания в области человеческой психики и психологии делали меня сильнее и, не скрою, даже счастливее. И уже будучи офицером, я проявила себя дважды на операциях, о которых, возможно, никто и никогда не узнает. Но как бы ни было, уже через несколько месяцев я получила звание старшего лейтенанта, и мы вдвоем отправились отмечать это событие в небольшом ресторане за городом.

В тот вечер мы говорили о разных вещах. Выяснилось, что мы учились в соседних школах, любили одни и те же фильмы, читали одни и те же книги. В общем, между нами оказалось много общего. Правда, он вырос в неполной семье. Мать умерла, когда ему было только десять лет. И они с сестрой оказались на попечении отца, который женился второй раз. У мачехи родился еще один мальчик, единокровный брат Арифа. Почему-то в русском языке братьев от разных мам и одного отца или разных отцов и одной матери часто называют «сводными». Но это неправильное определение. Если отец один, а матери разные, то это «единокровные» братья, а если мать одна, а отцы разные, то это «единоутробные» братья. Но, к сожалению, не все знают подобные нюансы.