Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

– Нет, он здесь живет. – Ее улыбающееся с ямочками лицо опечалилось. – Это грустная история. Его мать умерла. – Она нахмурилась. – Странно, что вы этого не знали.

– Я же говорил, что давно не виделся с Арчерами. Мне очень жаль.

– Погибла в авиационной катастрофе, когда возвращалась домой после отдыха в Югославии. Она у них была единственной дочерью.

– Так, стало быть, они взяли внука к себе?

– Да.

Он отхлебнул холодное и очень вкусное пиво.

– А что же его отец?

Девушка повернулась к нему спиной и склонилась к плите, что-то там рассматривая. Кухня наполнилась таким аппетитным запахом, что у него даже слюнки потекли. До сих пор он не ощущал, до какой степени проголодался.

– Они жили врозь, – сказала она. – Я о нем ничего не знаю.

Она закрыла плиту, выпрямилась и снова окинула его настороженным взглядом:

– Думаю, что и это вам должно быть известно.

– Нет, я ничего не знал. Меня некоторое время не было в Англии. Уезжал – сначала в Испанию, потом в Америку.

– Понятно. – Она посмотрела на часы. – Ничего, если я вас оставлю ненадолго? Мне пора идти за Томасом.

– Да, если вы уверены, что я не имею намерения покуситься на ложки.

Его поддразнивания привели ее в хорошее настроение, и она снова улыбнулась:

– Не думаю, что вы способны на такое.

Она была олицетворением здоровья и свежести. Как стакан молока.

– Как вас зовут?

– Хельга.

– Вы шведка?

– Да.

– Арчерам повезло, найти такую помощницу нелегко.

– И мне повезло. Это хорошее место, они ко мне очень добры. Некоторым девушкам плохо живется. Я знаю немало примеров.

– Днем вы, наверное, ходите на занятия?

– Да. Изучаю английский и историю.

– Вы прекрасно освоили английский.

– Еще я изучаю литературу. Сейчас мы проходим Джейн Остин.

Она была так довольна собой, что он засмеялся.

– Ну, Хельга, несите сюда малыша. Может, он и не хочет есть, а я так умираю с голода.

Она почему-то снова покраснела и ушла, оставив его одного в сверкающей чистотой кухне.

Он ждал. Слышал, как она поднялась наверх, вошла в комнату. Потом он услышал ее спокойный голос, затем звук раздвигаемых штор. Он поставил кружку с пивом и, тихонько ступая в своих ботинках на резиновой подошве, пошел назад по коридору. Он открыл дверь и вошел в гостиную. Все та же обитая ситцем мебель, рояль, книжные полки, непритязательные акварели. В камине неоклассического стиля сложены дрова, но огонь не горел. Несмотря на это, в комнате было тепло из-за центрального отопления и сильно пахло гиацинтами.

Царившие здесь чистота и порядок, дух благополучия, достатка и уюта, как и прежде, вызвали в его душе гнев и озлобление. Ему отчаянно хотелось увидеть брошенное вязание со спутанными нитками, разбросанные газеты, собаку или кошку на старой подстилке. Но ничего подобного здесь не было. Лишь размеренное тиканье часов на каминной полке напоминало о ходе времени.

Стараясь не шуметь, он стал крадучись обходить гостиную. На рояле были расставлены фотографии. Мистер Арчер в цилиндре с гордостью показывает какой-то третьестепенный орден, врученный ему королевой в Букингемском дворце; его усы похожи на зубную щетку, на жилете – пятно на обширном животе. Юная миссис Арчер с весьма неясными чертами в подвенечном платье. Малыш на меховом ковре. И Жаннетт.

Он взял в руки стилизованный портрет и вгляделся в него. Хорошенькая, она всегда была хорошенькая. Даже сексуальная, но как-то по-своему, необычно. Он вспомнил ее ноги, необыкновенно красивые, и ухоженные руки. Но ничего больше вспомнить не мог. Ни ее голоса. Ни ее улыбки.

Он женился на ней, потому что ее родители не хотели, чтобы у нее был внебрачный ребенок. Когда они узнали, что их единственная обожаемая дочь завела роман с отвратительным Оливером Доббсом и фактически живет с ним, весь их аккуратный упорядоченный мирок рассыпался как карточный домик. Миссис Арчер слегла от нервного потрясения, а мистер Арчер, вспомнив недолгие годы, проведенные в армии, выпрямив спину и поправив галстук, пригласил Оливера пообедать в своем клубе в Лондоне.

Оливер, на которого состоявшийся между ними разговор не произвел никакого впечатления, впоследствии описал его совершенно беспристрастно, как сторонний наблюдатель. Даже тогда их беседа казалась ему нереальной, как сцена из старомодного романа.

Жаннетт – их единственная дочь, начал издалека мистер Арчер. С ней связаны большие надежды. Конечно, не может быть и речи о взаимных упреках, да и не стоит сожалеть о том, что уже произошло. Это для него совершенно очевидно. Он знает, что Оливер из хорошей семьи, учился в престижной школе, и потому какой смысл ему работать в лавке, где торгуют жареной рыбой с картошкой?

Оливер возразил ему, что смысл в этом есть и заключается в том, что он писатель, а эта необременительная работа дает ему возможность заработать на жизнь, чтобы заниматься писательским трудом.