Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

– Глупышка. Стоило оставить тебя одну, как ты начала глотать протухших устриц. Изабель позвонила мне в жуткой панике, можно было подумать, что ты при смерти. Значит, ты ужинала с Брайаном?

– Да.

– Я так и понял. В следующий раз будешь знать, как флиртовать с местным Казановой, – шутливо сказал он. – А что там наши? Изабель еще жива?

– Едва стоит на ногах. Когда я собиралась на прогулку, она поднялась к себе немного вздремнуть. Мы с Анной Стоддарт срезали все георгины с клумбы, и теперь Уотти с нами не разговаривает.

– Такое случается каждый раз. А как Таппи?

– Ждет не дождется тебя. Говорит, что ей лучше с каждым днем. А на следующей неделе ей уже позволят вставать.

– Это замечательно. – Энтони неожиданно наклонился и поцеловал ее. – Ты похудела. Лицо осунулось.

– Я уже пришла в себя, было хуже.

– Скажи, Флора, ты, наверное, ужасно злишься и проклинаешь все это? Всю эту дурацкую затею?

– Нет, – искренне сказала она. – Но я злюсь на себя. Я чувствую себя такой мерзкой, подлой, и с каждым днем мне все труднее, потому что я так привязалась ко всем. В какие-то моменты я – Роза, твоя невеста, и я не лгу, а в следующую минуту я уже снова Флора, обманщица. Я не знаю, что хуже. Энтони, я сдержала свое обещание. А ты сдержишь свое? Ты скажешь Таппи правду?

Он откинулся на сиденье, повернувшись к ней в профиль, и уставился прямо перед собой, сжимая руками рулевое колесо.

– Да, – произнес он.

– Я понимаю, это ужасно. Хорошо бы сказать ей прямо сейчас и покончить с этим, но из-за вечеринки…

– Завтра, – перебил ее Энтони. – Я скажу ей завтра. И ради бога, поехали домой. Я устал и проголодался.

– Миссис Уотти испекла булочки.

– Отлично. И давай не будем думать о завтрашнем дне. Не будем говорить об этом.

Он потянулся к ключу зажигания, но Флора остановила его.

– Есть еще кое-что. – Она сунула руку в карман. – Вот, посмотри.

– Что это?

– Открытка.

– Какая-то измятая.

– Я сначала выбросила ее в корзину, а потом решила, что тебе стоит на нее посмотреть.

Энтони осторожно взял открытку в руки.

– Париж? – Он перевернул ее, сразу узнал почерк и молча прочитал. – Дрянь!

– Хотела бы возразить, да нечего.

Энтони перечитал открытку снова, и чувство юмора взяло верх.

– Знаешь, Роза по-своему очень умная девушка. Она все подстроила, а мы, как дураки, попались в ловушку. Точнее, я. И если посмотреть со стороны, получилась неплохая шутка. Роза тут пишет, что решила задержаться в Париже на пару дней. А может, она вообще не собиралась на остров Спецес?

– Или просто встретила в самолете другого мужчину. А может, она сейчас в Вене или в Монако. Или, например, в… Акапулько.

Энтони вернул открытку Флоре.

– Сожги ее. – Он завел машину. – С Розой покончено. Какой бы она ни была, ее больше нет.

Флора не ответила. Она знала, что Роза никуда не исчезла. И не исчезнет, пока Энтони не скажет Таппи правду.

10. Хью

Музыканты прибыли в тот момент, когда Энтони собирался подняться наверх, чтобы переодеться. Видавший виды автомобиль, за рулем которого сидел мистер Купер, муж почтмейстерши, был тесноват, и понадобилось время, чтобы члены небольшого оркестра выбрались сами и вытащили свои инструменты.

Энтони провел их в дом. Оркестр начал располагаться – мистер Купер с аккордеоном, пожилой скрипач (дальний родственник миссис Купер) и барабанщик – длинноволосый парень в высоких сапогах. Все трое были одеты в некое подобие униформы – синяя рубашка и клетчатый галстук-бабочка.

Энтони налил им по глотку виски и побежал наверх искать свою одежду. По счастью, костюм был готов и ждал его, аккуратно разложенный на кровати: башмаки, чулки, подвязки и скин-ду – короткий кинжал; рубашка, галстук, жилет и камзол; килт и спорран – меховая сумка с кисточками. Пряжки башмаков, серебряные пуговицы и кинжал были начищены до блеска, а на комоде лежали золотые запонки. Кто-то, скорее всего миссис Уотти, позаботился об Энтони, и он был чрезвычайно ей благодарен, потому что в такой суматохе мог что-нибудь забыть.

Через десять минут он совершенно преобразился. Вместо городского клерка к гостям спустился элегантный горец. Супруги Андерсон уже приготовились кормить и поить гостей. Мистер Андерсон в накрахмаленной белой куртке расставлял на буфетном столике блюда с копченым лососем, а миссис Андерсон, дородная дама, известная своей безупречной репутацией, стояла за стойкой бара и была занята наведением последнего глянца на бокалы, просматривая каждый на свет в поисках возможных пятен.

Взглянув на часы, Энтони решил, что времени достаточно как раз для того, чтобы налить себе стаканчик виски с содовой, а потом подняться наверх и пожелать спокойной ночи Таппи. Но в этот момент снаружи послышался шум мотора подъезжающей машины и шуршание гравия.

– Кто бы это мог быть?

– Кто бы ни был, – сказала миссис Андерсон, аккуратно складывая посудное полотенце, – но эти люди прибыли на пятнадцать минут раньше.