Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

Дверь открылась, и вошла Роза. Увидев у окна фигуру Хью, она замерла на долю секунды, затем быстро повернулась и вышла. Таппи успела заметить только, как мелькнули длинные ноги в черных колготках и короткая клетчатая юбка в складку.

– Вернись! – крикнул Хью, на взгляд Таппи – несколько резко.

Девушка появилась снова, держась за ручку двери, готовая убежать в любую минуту. Она выглядит как пятнадцатилетняя девчонка, подумала Таппи. Хью хмуро смотрел на нее с противоположного конца комнаты. Таппи предполагала, что Роза, с ее отличным чувством юмора, сейчас скажет что-нибудь забавное, засмеется, но у девушки был такой вид, как будто она вот-вот расплачется.

Затянувшееся молчание нарушил Хью:

– Кто разрешил тебе встать?

Роза смутилась еще больше:

– Вообще-то, никто.

– Разве сестра не велела тебе оставаться в постели?

– Велела. Она не виновата.

– Тогда почему ты встала?

– Хотела увидеть Таппи. Я не знала, что вы здесь.

– Ну разумеется.

Таппи решила вмешаться:

– Хью, перестань. Роза не ребенок. Она может встать с постели, если хочет. Детка, подойди, забери у меня этот поднос, а я посмотрю на тебя как следует.

Получив поддержку, Роза закрыла дверь, подошла к кровати и убрала поднос на пол. Таппи взяла ее за руки и усадила на кровать рядом с собой.

– Какая ты худенькая! Руки как прутики. Может, тебе действительно надо было бы полежать еще денек в постели. Ты должна быть в порядке к завтрашнему вечеру. Без тебя все приготовления пойдут насмарку. Да, не беспокойся насчет цветов, Анна обещала привезти цветы в горшках из своей оранжереи. Она хочет загрузить ими целый «лендровер». И можно срезать несколько березовых веток, они всегда…

Ее голос стих. Роза не отвечала. Она просто сидела, опустив глаза. На ее исхудавшем лице не было даже следов косметики. Волосы потеряли свой блеск, а уголки рта опустились. Таппи встревожилась. Она вспомнила, как Роза пять лет назад время от времени впадала в дурное настроение без видимых причин. Но мало ли что на уме у семнадцатилетней девушки… Сейчас она не ожидала вновь увидеть на лице Розы несчастное выражение.

Таппи беспокоилась об Энтони. А вдруг Роза все так же склонна к перепадам настроения? Грешно вымещать свое настроение на других. Конечно, Роза еще нездорова, но… Может, она поссорилась с Энтони? Но мальчик в Эдинбурге. С Изабель? Невозможно. Изабель никогда ни с кем не ссорилась.

– Роза. – В голосе Таппи прозвучали нетерпеливые нотки. – Роза, дитя мое, что случилось?

Но прежде чем Роза успела ответить, вмешался Хью:

– С ней все хорошо, если не считать того, что она отравилась несвежей устрицей и слишком рано встала с постели.

При звуках его голоса Роза встрепенулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Отвечай честно.

– Хорошо. Только слабость в ногах.

– Ты завтракала?

– Да.

– И тебя больше не тошнило?

– Нет, – смутившись, ответила она.

– В таком случае самое лучшее – это выйти на улицу и подышать свежим воздухом. – Увидев, что это предложение не вызвало у нее энтузиазма, Хью добавил: – Прямо сейчас. Пока светит солнце.

Таппи подбадривающе похлопала Розу по руке:

– Почему бы и нет? Утро чудесное. Прогулка пойдет тебе на пользу.

– Хорошо.

Роза неохотно встала и направилась к двери. Но Таппи, движимая хозяйственным инстинктом, остановила ее:

– Милочка, раз ты все равно идешь вниз, захвати мой поднос. И если увидишь Маклеод, попроси ее подняться сюда. И еще, спроси у миссис Уотти, не нужно ли ей принести что-нибудь из огорода. Может, она попросит тебя набрать бобов к обеду.

У Таппи было шестое чувство в том, что касалось домашних дел. Миссис Уотти встретила Флору удивленными возгласами и действительно попросила ее собрать в огороде бобы, выдав большую корзину.

– А сестра Маклеод знает, что ты встала?

– Да, я только что ее встретила. Она так на меня посмотрела…

– Лучше держись от нее подальше.

– Постараюсь.

С корзиной в руках Флора вышла в холл. Ей не хотелось собирать бобы. Ей вообще не хотелось выходить из дома. Она мечтала уютно устроиться на краю кровати рядом с Таппи, чтобы мудрая старушка ее пожалела. Откуда ей было знать, что этот чертов Хью навещает своих больных на рассвете!

Флора не стала подниматься наверх за своим плащом, а надела чью-то старую твидовую куртку на кроличьем меху, которая висела на крючке в гардеробной. Когда она застегивала пуговицы, на лестнице появился Хью, одна рука в кармане, в другой – раскачивающийся саквояж.

– Я поговорил с сестрой, – сказал он, – она не будет тебя донимать… Ты на прогулку?

– Да. Собирать бобы, – покорно сказала она.

В глазах Хью мелькнул смех. Он распахнул дверь и придержал ее, чтобы Флора вышла. Солнце слепило глаза. Сквозь деревья виднелись голубые воды залива Фада, расстелившиеся полотном яркого сапфирового шелка. Воздух пьянил, как вино, а по небу проносились чайки. Хью поднял голову.

– Они летят прочь от моря. Значит, будет шторм.

– Сегодня?

– Или завтра.

Они спустились по ступенькам на площадку из гравия. Флора остановилась.

– Хью.

Он повернулся к ней, глядя сверху вниз.

«Сейчас. Скажи это сейчас».